Когда из лифта вышли, Катя руку с локтя Жданова тут же убрала. Улыбнулась Тропинкиной, и обернулась на мужа, когда тот потянул её к себе. Катя не ожидала, мечтала поскорее с ним расстаться, хотя бы на пару часов, да и ему этого хотелось, она была уверена, но он обнял, поцеловал у всех на глазах, а на ухо шепнул:

— Улыбнись, хотя бы.

Она улыбнулась, после чего поинтересовалась:

— Боишься испортить себе репутацию?

— С тобой это запросто, любимая.

— Конечно, мне пустых улыбок и откатанной ночной программы мало. Но зато теперь я знаю, как мало нужно Кире Юрьевне для счастья.

Они обменялись натянутыми улыбками, а затем Жданов тихо рыкнул:

— Иди уже. — И едва слышно, скорее для себя, проговорил Кате в спину: — Язва.

Малиновский подошёл сзади, по плечу его хлопнул, и Андрей слегка дёрнулся от неожиданности. А Ромка переспросил:

— Что ты сказал?

— Сказал, что у меня скоро язва будет. От такой жизни.

Малиновский рассмеялся, неизвестно чему обрадовавшись.

— Нам ведь уже мало проблем с «Зималетто», — говорил Андрей другу, по дороге к президентскому кабинету. — Мы теперь из-за секса ругаемся.

Рома невольно притормозил, понял, что Жданов этого не заметил, и, не разбирая дороги, несется вперёд, и поспешил его догнать. Поинтересовался:

— Я чего-то не знаю?

Андрей непонимающе глянул.

— Ты о чём?

Рома руками развел.

— О сексе.

Жданов сжал зубы, сильно, что даже желваки на скулах забегали. Но в итоге лишь отмахнулся безнадёжно и открыл дверь в свою приёмную.