– Дана, подожди, что случилось? – он хотел рукой прикоснуться к ее щеке, но она отклонилась.
– Я хочу побыть одна, извини, – она опустила глаза, не в силах встретиться с его взглядом. Сердце стучало гулко и очень часто. Казалось, оно сейчас выпрыгнет из груди, но успокоить его могло лишь чудо, на которое рассчитывать было нелепо и глупо.
– Нет, – Костя крепко сжал ее плечи, – посмотри на меня. Скажи, что изменилось за последний час? Не молчи, пожалуйста, – он тряхнул ее несколько раз так, что шпильки выпали из прически и волосы рассыпались по плечам.
– Я на самом деле устала. Все слишком необычно и непривычно для меня. Мне нужно отдохнуть.
– Что она тебе сказала? – не поверил он.
– Алиса здесь ни при чем. Это мой срыв. Прости, но я должна побыть одна. Позвоню детям, успокоюсь. Ты не волнуйся, все будет в порядке. Главное, что я хорошо помню, кто я на самом деле и зачем нахожусь здесь, – Дана подняла на него грустные и влажные глаза. Ей было невыносимо видеть его взгляд, и она быстро опустила ресницы. – Я не подведу тебя, не беспокойся, и… отпусти, пожалуйста.
– Еще совсем недавно тебе не хотелось уходить из моих объятий. Что? Что произошло, Дана? Сейчас ты готова в очередной раз выстроить между нами новую стену. Зачем? Я ничего не понимаю…
Глаза, полные слез, смотрели с какой-то особенной болью, они вызывали ответную боль глубоко в его сердце, и он готов был на все, лишь бы только эти глаза засияли и засветились, вновь обращенные к нему.
Она предпочла уйти молча и остаться наедине с тем, что услышала. Оттолкнула его, так ничего и не объяснив.
Костя вернулся в гостиную, где у камина ворковали Стас с Алисой. Он остановился и в упор посмотрел в испуганно-вопросительное ее лицо. Девушка поспешно отвела взгляд и спряталась за Стаса.
Дана несколько раз перемерила шагами комнату, прошлась по ней вдоль и поперек. Приняла душ и даже попыталась заняться аутотренингом, но ничего не помогало успокоиться. Она подошла к окну и подставила пылающее лицо легкому сквознячку.
– Боже, как мне плохо, – сказала вслух, обращая взгляд на небо. – Что происходит? Я взрослая женщина, мать двоих дочерей. Я уже знаю жизнь и вот теперь… Нужно взять себя в руки и ни о чем не думать. Не думать. Не думать. Не думать, чтобы не бередить эту боль. Надо же? Как меня угораздило? Кому сказать – не поверит. Просто необходимо выбросить из головы Костю, иначе о покое можно забыть навсегда. Выбросить из головы и – все. Легко сказать, а, как это сделать на самом деле? Как забыть его? И, как можно отдать его Виолетте? Его губы, ямочку на подбородке… – Дана закрыла глаза и застонала. – Нет, не могу. Это выше моих сил. Я слабая, безвольная и легкомысленная женщина. Я должна думать о детях и больше ни о ком и ни о чем. Тогда мне сразу станет легче. Пусть Костя женится на своей мо-ло-дой и кра-си-вой Виолетте, а я буду читать книги, заниматься со студентами, буду путешествовать и познавать мир. Я буду наслаждаться жизнью, и общаться с природой. Я сделаю хороший ремонт в квартире, буду есть, что захочу и получать от этого удовольствие, не измеряя сантиметром талию. Я найду себе интересную работу, и буду жить полноценно. Я буду… буду… я буду самая несчастная женщина, – она с силой захлопнула окно и с горечью добавила: – Потому, что рядом со мной не будет Кости, а без него я ничего не хочу и ничего не буду… – и заплакала горько и безутешно, как маленькая девочка.
Слезы приносят облегчение. Дана это давно знала и лишний раз не отказывалась от обильного их возлияния.
Выплакавшись вволю, она умылась холодной водой и вдруг вспомнила, что хотела позвонить дочкам. В этом была ее поддержка и спасение. Она порылась в сумке, нашла телефон и, тяжело вздохнув, набрала номер.
– Алло, – ответила трубка голосом Вадима.
– Добрый вечер, Вадим, это я.
– Дануся! Добрый, добрый вечер. Я сегодня весь день как на иголках.
– Почему? – удивленно спросила она.
– Потому что жду твоего звонка. И сейчас, я просто чувствовал, что ты позвонишь, поэтому весь вечер не выпускал телефон из рук, – в его голосе слышалась искренняя радость. – Ну, рассказывай, где ты? Куда исчезла? Я вчера несколько раз звонил тебе домой.
– Исчезла? Почему исчезла? Прошло всего два дня, как мы говорили по телефону в последний раз. У вас все в порядке?