Первым поползновением Кирка было рассмеяться. Но, взглянув доктору в лицо, он передумал.

– Боунз, – сказал он, понизив голос, так, чтобы никто в комнате отдыха

не мог слышать его, – это же просто растение марэ-марэ. Вряд ли кто предполагал, что оно будет жить вечно.

Конечно, бальфазианское домашнее растение, которое Маккой называл Лулу, видело лучшие дни. Его листья, обычно ярко-красные, теперь побледнели, сморщились и стали ломкими.

Маккой повернул плачевно выглядящий кустик к свету и покачал головой в своей докторской манере.

– Я знаю. Просто он прожил у меня так долго, что я уже, кажется,

ожидал, что он будет со мною до Судного дня. – Он вздохнул. – Кроме того, это практически член семьи. Он был настоящим Маккоем в течение…

– Двух с половиной лет? – прикинул капитан, – Включая время, когда

он жил у твоей дочери?

Доктор фыркнул.

– Дольше. Почти три.

Кирк горестно взглянул на расставленные китайские шашки. Изначальная идея была такая: он и его главный врач устраивают короткое соревнование, – пока Спок не завершит приготовления к обследованию планеты под ними. Кирк согласился на китайские шашки, потому что играть в них было быстрее, чем в трехмерные шахматы.

Но когда Боунз вошел в комнату отдыха, баюкая марэ-марэ в руках, капитан сразу почувствовал, что игре угрожает опасность. Похоже, его предчувствиям можно было верить.

Маккой, видимо, заметил взгляд Кирка, потому что на лице его вдруг появилось виноватое выражение.

– Извини. Мы ведь пришли сюда, чтобы сыграть, не так ли? – Он взглянул на Лулу. – Ты только подожди секунду, хорошо?

Встав с кресла, доктор пересек комнату и поместил почившее растение в пустую утилизационную секцию. Когда он вернулся к столу, его настроение немного улучшилось, – но только немного.

– Ладно, – сказал Маккой, – давай играть.

– Ты уверен?

– Конечно, я уверен. А что? Я не похож на уверенного?

– Честно говоря, – заметил Кирк, – ты похож на плакальщика.