У меня нет никакого желания познакомиться с тобой. Я уверен, что ты безобразен, и вдобавок нахожу, что послал тебе уже достаточно автографов вроде этого. Известно ли тебе, что они стоят от десяти до двадцати су за штуку, в зависимости от содержания? У тебя есть по крайней мере два по двадцать су. Тебе повезло!
А кроме того, я собираюсь снова покинуть Париж, так как скучаю в нем гораздо сильнее, чем где-либо. Я поеду в Этрета, чтобы переменить обстановку, а также и потому, что в данный момент смогу побыть там в одиночестве. Больше всего люблю быть в одиночестве. Таким образом, по крайней мере я скучаю молча.
Ты спрашиваешь меня, каков мой точный возраст. Так как я родился 5 августа 1850 года, то мне еще нет 34. Это тебя удовлетворяет? Не собираешься ли ты попросить у меня фотографию? Предупреждаю, что не пришлю.
Да, я люблю красивых женщин, но бывают дни, когда они мне страшно противны.
Прощай, старина Жозеф, наше знакомство было очень неполным, очень коротким. Но что делать? Может быть, и к лучшему, что ни я не видел твоей физии, ни ты моей.
Протяни мне руку, и я сердечно пожму ее, посылая тебе последний привет.
Ги де Мопассан.
P. S. Теперь ты можешь давать исчерпывающие справки относительно меня тем, кто у тебя этого попросит. Благодаря тайне я себя выдал.
Прощай, Жозеф!
Слишком уж остро пахнет Ваше письмо! Вовсе уж не было надобности в такой силе аромата, чтобы заставить меня задохнуться. Так вот что Вы нашли возможным ответить женщине, которая если и провинилась, то разве только в неосторожности? Прекрасно!
Без сомнения, Жозеф во всех отношениях не прав: именно поэтому его так и терзают.
Но одно обстоятельство его вполне оправдывает: его голова оказалась заполненной легкомыслием… ваших книг, точно напевом, от которого напрасно силишься избавиться.
Тем не менее я его строго порицаю, ибо нужно быть уверенным в любезности противника, прежде чем рискуешь шутить таким образом.
Притом, мне кажется. Вы могли б унизить его с большей долей остроумия.
А теперь скажу Вам одну невероятную вещь, которой вы, без сомнения, никогда не поверите, и так как она всплывает на поверхность слишком поздно, то она имеет, если хотите, только исторический интерес.
Скажу вам, что и с меня довольно нашей переписки. После Вашего четвертого письма я охладела…
Пресыщение это, что ли?
Впрочем, я обыкновенно дорожу только тем, что от меня ускользает. Я, значит, должна была бы теперь дорожить Вами? Да, почти.
Почему я Вам писала? В одно прекрасное утро просыпаешься и открываешь, что ты редкое существо, окруженное глупцами. Горько становится на душе при мысли, что рассыпаешь столько жемчуга перед свиньями.
Что если написать человеку знаменитому, человеку достойному того, чтобы понять меня? Это было бы прелестно, романтично, и — кто знает? — быть может, после нескольких писем он стал бы твоим другом да вдобавок еще покоренным при очень оригинальных условиях. И вот спрашиваешь себя: кому же писать? И выбор падает на Вас.