– А Лизен заявляла?

– Не знаю, но… Думаю, нет. Какое счастье, что нашелся человек, который подвез ее до мастерской.

– Кто он, вы знаете?

– Просто мужчина, оказался рядом в трудную минуту. А почему вы спрашиваете?

– Со мной случилась такая же беда. Вы видели мужчину?

– Я видела, как они уезжали отсюда. Но он сидел в машине.

– Лизен ничего про него не рассказывала?

– Нет, но я уверена на сто процентов, что незадолго до того он заходил в галерею.

– Спрашивал Лизен?

Дама кивнула.

– Тогда у нас выставлялся Глад.

– Глад?

– Рагнар Глад, примитивист. Такой успех! Мы продали почти все. Инес, – женщина протянула мне ладонь, – Инес Йорнфальк. Всегда забываю представиться.

– Харри Свенссон, – ответил я.

Мы пожали друг другу руки.

– Взглянуть не хотите?

Она отперла дверь, и мы вошли.

Во всем зале висело только три огромные картины: одна целиком в желтых тонах, другая в синих, третья вся черная. Два на три метра, не меньше.

– Вот. – Инес обвела зал рукой. – Лично мне больше нравится Глад, но об этих были хорошие отзывы в газетах.

Я не знал, что ответить. «Такое даже я нарисую»? Не хотелось выглядеть перед дамой идиотом.