– И что-то подсказывает мне, вы знаете ее имя, – перебил я Арне. – Той, которая раньше жила в Хальмстаде, а потом переехала в Гётеборг.

– Мария Ханссон, – торжественно провозгласил Арне. – Ее и сейчас так зовут. Я дам тебе ее номер.

Между тем ресторан закрылся, Симон убирал посуду, сдвигал столы, складывал стулья и диванные подушки. Ему помогали две юные официантки и «мальчик» Андрюса Сискаускаса.

Я чистил зубы, когда со двора донесся странный шум.

Я давно привык ко всем здешним звукам и к тишине. Но сейчас кто-то копошился за моим домом – такое я слышал впервые. Потом раздались шаги, будто человек крался вдоль стенки.

Я вышел из ванной, проскользнул на веранду и поспешил к Симону в ресторан.

– Кто-то проник в мой дом.

Симон вышел на веранду с пятнадцатью диванными подушками на голове. Они с официантками устраивали соревнование, кто больше унесет. Симон всегда побеждал.

– Подожди! – Он свалил подушки кучей в углу и удалился на кухню.

Вскоре Симон появился с фонариком в одной руке и клюшкой для гольфа в другой. Клюшку протянул мне.

– Возьми. Такую неплохо иметь, хотя бы в целях самообороны.

Ничего подобного до сих пор держать в руках мне не приходилось. Я молча повертел свое оружие и помахал им из стороны в сторону.

– Будешь бить, я посвечу, – пообещал Симон.

– Пахнет дымом, – сказал я, с шумом втянув воздух.

Симон кивнул, снова вышел на кухню, вернулся с огнетушителем.

Лес подходил так близко, что двигаться вдоль задней стены было почти невозможно. И все же в кустах кто-то шевелился. Когда мы огибали угол, с другой стороны дома мелькнула человеческая фигура. Одновременно вспыхнула куча хвороста, которую я навалил возле стены. Пламя взметнулось на полметра, запахло бензином.

Симон оттеснил меня локтем не менее профессионально, чем Мартин Далин[45] в свои лучшие годы, вжался в стену и пустил в ход огнетушитель, тут же покрывший хворост шапкой белой пены.

– Что это было? – спросил Симон, отдышавшись.

На его лбу блестели капли пота.

– Не знаю. Кто-то хотел поджечь дом.