Царь принял депутатов с большой милостью, и по их просьбе все предыдущие договорные статьи, заключенные с гетманом Богданом Хмельницким, подтверждены, обновлены и утверждены в полном объеме. Царь обещал от себя и своих наследников царским словом оберегать их вечно и нерушимо, прощая при этом и отправляя в вечное забытье все заговоры и брожения, которые случились из-за нарушений договоров.

Дорошенко узнав, что его Наказной гетман Многогрешный избран от войска и утвержден царем настоящим гетманом всей Малороссии, и побаиваясь ответственности от этого гетмана за власть свою на землях правого берега Днепра, которые были послушны Дорошенко, и что, в связи с ссорой с поляками и запорожцами, на них надеяться невозможно, отправил от тебя посланцами в Царьград Генерального судью Белогруда и есаула Портянку с двумя другими старшинами. Через них он просил султана турецкого принять его под свою протекцию и вечное подданство со всей Малороссией, где он является верховным начальником, или гетманом, и чтоб султан в знак своей милости и опеки дал ему свои клейноды, бунчук и флаг и выделил ему в помощь корпус своих войск против бунтовщика Многогрешного, который захватил у него несколько провинций. Султан принял посланцев ласково через своего визиря и с большой охотой согласился принять Дорошенка и народ малороссийский в свое подданство и в знак своей милости послал Дорошенку клейноды свои, бунчук и флаг с полумесяцем, а в помощь направил 6 тысяч войск под командою чауша Ислам-Екмена. Посланцев же от гетмана и народа на верность их подданства привели к присяге обычаем христианским в Соборной патриаршей церкви. От Патриарха константинопольского, видимо по велению султана, была выдана посланцам открытая грамота, которая отлучала от церкви и предавала анафеме всех, кто не подчинялся гетману Дорошенко и против него бунтовал. Та грамота наделала большого шума в Малороссии, но не меньше она навредила и власти патриархов, которую перед тем они имели в церкви и духовенстве малороссийском. Многие, кто протестовал, считали, что эта грамота запрещает подчиняться всякой другой власти, кроме дорошенковой, под страхом анафемы. Однако митрополит киевский Сильвестр объяснил своим посланием в церкви и разъяснил народу, что та грамота является либо вынужденной под властью султана турецкого, либо украдена обманными заверениями и происками Дорошенка, и поэтому она для народа никчемна, и он ее навеки отменяет и Патриарху возвращает. А Патриарху писал митрополит, что грамота его и анафема вызвали великое беспокойство русского народа и раздор в самой церкви христианской, все считают, что она запрещает подчиняться законной власти и велит идти за волей преступника и выродка рода человеческого Дорошенком, и что этого Дорошенка, которого она защищает, следует лишить чести и сбросить с гетманства за контакты с народом иноверным на погибель народа христианского. И он теперь ничто другое, как врун и обманщик, который по-злодейски присвоил себе титул гетмана. Народ же русский, избравший, согласно с правами своими и уставами, другого гетмана, подчиняется царю русскому, то есть христианскому, с ним единоверному и единодумному, то есть подчиняется власти законной и анафеме за это никак не подлежит. Патриарх, хотя по этому посланию и отменил свою грамоту, но уже всякого влияния на церкви в Малороссии совсем лишился, и церковь эта, бывшая перед тем в подчинении Патриарха через митрополита своего Киевского, что имел сан и положение экзарха патриаршего, стала с тех пор признавать над собой одно только иераршество – российское.

Гетман Запорожский Суховей с казаками запорожскими и татарами крымскими двинулся было в правобережные полки, послушные Дорошенко, чтобы заставить их силой признать себя гетманом. Но турецкий чауш, который был с Дорошенко, призвал к себе начальников татарских и велел им именем султана отойти от Суховея и быть в союзе с гетманом Дорошенко, поскольку он подданный султана. Татары после того соединились с Дорошенко, а Суховей с запорожцами отошел от Дорошенко в районе города Канева и пришел к Умани, и там с досады на свои неудачи сложил с себя гетманство и вручил его уманскому полковнику Ханенку, которого запорожцы признали за своего гетмана. Дорошенко, преследуя Суховея и Ханенка, пошел было с чаушем и турками взять в осаду Умань, но там горожане вовсе ему не сопротивлялись, открыли ворота и сообщили, что Суховей вместе с Ханенком подался за реку Буг, чтоб соединиться с белгородскими ордами. Дорошенко, продолжая преследование только с казаками и татарами, попался в руки своих врагов, которые возле Желтых Вод окружили его со всех сторон, и погибель Дорошенко была неизбежной. Однако Запорожский Кошевой Серко, недовольный тем, что у него на Сечи завелись гетманы, понижающие его власть, и который по этой причине надзирал за этим гетманском, неожиданно напал со своей ватагой на Ханенко и Суховея и выручил Дорошенка. Тот вернулся на Белоцерковщину, где разместил татар на зимние квартиры. А они отблагодарили его за это по-татарски: забрали в плен хозяев квартир, с ними их семьи и пошли в Крым. Хотя на это и жаловался Дорошенко Двору султана, но в ответ ничего не получил. И сказал Дорошенко: «Вот такой хлеб татарский и их плата».

Правобережная Малороссия, начиная с 1670 года, была разделена на две части между двумя самозваными гетманами, непримиримыми между собой врагами, что вызывало страшные междоусобицы и опустошения Малороссии. Дорошенко удерживал за собой Правобережные полки до польской границы, Ханенку подчинялись полки Чигиринский, Уманский и полки над Бугом и Днестром, которые размещались аж до Галичины. Дорошенко тогда был под протекцией турок, а Ханенко, будучи в согласии с запорожцами и крымцами, искал еще протекцию и у польского правительства через посредство тамошнего вельможи Михаила Вишневецкого. Но когда с польской стороны предложили ему прибыть в город Острог на конгресс и подписать договорные статьи, то он с этим не согласился, очевидно памятуя о судьбе многих гетманов, купившихся на польское приглашение, а потребовал столько заложников из сенаторов польских, сколько с ним на конгрессе будет урядников. Но и поляки тоже с этим не согласились, а уговорили Ханенко согласиться на их протекцию на основании статей, заключенных с Малороссией, известных как Гадяцкие, с гарантией соседних держав, по которым признавалась вся Малороссия с поляками в единстве, а гетман – наивысшим и единовластным ее начальником. В соответствии с этим соглашением от короля польского была прислана Ханенку булава и все клейноды, которые подтверждают гетманство. Дорошенко, завидуя Ханенку за утверждение его на гетманство христианской монархией, закрепленное очень важными в христианстве знаками, которых он не имел, напал со своим войском на город Умань, где обычно находился Ханенко, взял его в осаду с намерением захватить в нем Ханенка и уничтожить с ним вместе это гетманство. Но уманские казаки с гвардией гетмана, совершив против Дорошенко очень удачную вылазку, разбили его войска и убили его полковника Жеребила, а Дорошенко спасся бегством.

7 января 1672 года гетман Многогрешный умер от ран и с большими почестями военными и церковными был похоронен в Батурине. Все урядники и народ с искренней скорбью оплакивали этого достойного человека. Он, несмотря на всю свою смиренность, был хорошим военачальником, и видным политическим деятелем, и справедливым судьей. В его правление после Зиновия Хмельницкого только ему можно было бы приписать эти высокие качества. Чтобы оповестить царя о смерти гетмана, в Москву выехал Генеральный писарь Карп Мокриевич с другими старшинами. Царь принял их очень милостиво, жалел умершего гетмана, достойного его уважения и доверия, и в конце советовал урядникам выбрать себе такого гетмана, который был бы по своему характеру подобен Многогрешному. Царь обещал своим царским словом подтвердить их выбор и народа малороссийского и придерживаться своей протекции союза с Малороссией на основании первоначальных статей Зиновия Хмельницкого. Для присутствия во время выборов гетмана назначены были со стороны царя князь Григорий Ромодановский, Иван Ржевский и Афанасий Ташлыков. Выборы проведены в том же году в июле в казацком таборе между городами Путивлем и Конотопом, в местности, которая называлась Казацкая Диброва, куда все урядники и депутаты собрались. Гетманом избрали Генерального обозного Ивана Самойловича, уроженца города Зинькова, сына священника, который тут же в присутствии царских послов был приведен к присяге со всеми урядниками и войском на верность службе царю и его наследникам.

Дорошенко, рыская по правому берегу Днепра с места на место, не предвидел для себя ничего благоприятного, а наоборот, замечал в народе и войске склонность их к России и командованию тамошнего гетмана. И поэтому прилагал все усилия, не брезгуя подкупом, чтобы склонить самого султана с его армией на завоевание сначала территории подвластной Ханенко, а потом и всей Малороссии. Султан Магомет IV, который тогда имел свою резиденцию в Адрианополе, согласившись на уговоры, на самом деле выступил к границам Малороссии, а 1 августа 1672 года взял в осаду Каменец-Подольский, где султана встретили крымский хан и Дорошенко со своим войском. Горожане со своим слабым гарнизоном могли обороняться в городе только 15 дней, а потом, не имея запасов и достаточного количества сил военных, 16 августа сдали город и капитулировали. Султан, въезжая в город, показал свою силу тем, что повелел, прежде всего, выкопать из земли всех мертвых и вывезти их кости далеко за город, вынести со всех церквей, до того турками ограбленных, все иконы и разложить их по улицам города вместо тротуара для турецких пешеходов, а потом те церкви превратить в турецкие мечети, из которых, по просьбе горожан, оставлено три для христиан и армян. После такого своего успеха султан отправил крымского хана и Дорошенка с их войсками в Галичину, чтобы завоевать там тамошние города Львов, Броды и другие. А сам, проходя со своей армией по территории, подвластной Ханенку до реки Случь, уничтожал все, что попадалось ему на пути, все селения подвергал огню и мечу, то есть по-турецки. Поляки, собравши свое войско и соединившись с Ханенком и его казаками, выступили против хана и Дорошенка и, разбив несколько их ватаг, приостановили их продвижение, прогнав к головной турецкой армии. Однако напасть на нее не отважились, а прибегли к переговорам и выкупам. И так, удовлетворив султанских чиновников подарками, а самого султана значительной суммой червонцев под видом военный контрибуции, выслали его тем самым в свои границы, и он вернулся на зимовку в город Бухарест.

Татарские орды, которые воюют со всеми народами обычно как наемники или за добычу, часто использовались в этом качестве претендентами на гетманство в Малороссии и поляками, которые их нанимали, и они каждый раз в таких случаях проходили по землям запорожским и их улусам с неизбежными обидами и нанесением вреда казакам. Кошевой атаман Сирко, хотя и был добрым соседом, который знал и уважал потребности людей военных, но когда в 1673 году татары, возвращаясь по землям запорожским из Каменец-Подольского, захватили многие табуны лошадей и скота запорожцев и несколько мальчиков, которых запорожцы всегда набирали из своей родни для наследства, то Кошевой не посчитал такой поступок за шутку или забаву, а решил отплатить татарам за это с лихвой. И начал он их наказывать по очереди. Отправившись со своим войском на Белгородчину и уничтожив там татарские улусы огнем и мечом аж до Белгорода, захватил этот город приступом, ограбил его и сжег дотла. Потом, собрав на Белгородской и Хаджибеевской морских пристанях достаточное число судов, поплыл на них с пехотой в Крым и велел коннице идти туда же. Пристав к берегам Карасубазара, захватил и разрушил все приморские города, которые до сих пор не знали подобных гостей, а значит, были без обороны. Потом, перейдя весь Крым до города Ора, или Перекопа, соединился там со своей конницей и дальше разрушал татарские поселения. И таким образом, отомстив татарам за обиды свои сторицей, вернулся на Сечь с богатой добычей. Сирко тот был в своем роде человеком необычным и единственным. Он с малочисленным своим войском всегда счастливо воевал и был победителем, не заводя, однако, ни с кем неправедной войны. Баталии ему казались игрушкой, и ни одной из них он не проиграл. Татары крымские и белгородские, те страховища и бич всем народам, были у Сирка пугливыми оленями и зайцами. Он несколько раз проходил сквозь их селения и укрепления, несколько раз загонял всех татар в Кефские горы, где и сами их ханы не раз прятались в ущельях и горных кустарниках. Татары считали Сирка великим кудесником и обычно называли его русским шайтаном, но ссорясь между собой, каждый раз отдавались на его суд, говоря: «Как Сирко скажет, так тому и быть». При больших своих добычах он не был нисколько жадным и корыстным, и все шло на других и даже на его врагов. Одна татарка того аула, откуда запорожцы забрали скот, пришла к Сирку с малыми детьми, жалуясь ему, что у нее отобрали единственную корову и «чем же мне кормить детей?». Сирко сейчас же завернул весь табун скота того аула и приказал аулу: если не будет у коровы татарки молока, чтобы они всей громадой ее детей от своих коров молоком кормили; а на одежду детям дал материи несколько мотков, чтобы они, как вырастут, не воевали с русаками. Одним словом, Сирко был человеком удивительным и редких качеств, что касается храбрости и военных успехов, и при достаточном числе войска он легко мог бы сделаться Тамерланом или Чингисханом, то есть великим завоевателем, но он был запорожец, то есть из племени юродивых или сумасшедших. Однажды ему писал гетман Самойлович, упрекая, что на запорожских степях вольно кочуют некоторые татарские аулы. Он на то ему ответил, что делается это с позволения войска Запорожского по причине недорода у татар травы и что в таких случаях и они, запорожцы, иногда от них имеют такое же послабление. И, наконец, закончил так: «Если бы сам черт, пан гетман, помогал людям в их крайней нужде, то пренебрегать тем не надо, ибо говорят же люди: нужда и закон меняет. А поскольку мы живем с татарами по-соседски, то помогаем один другому, и это разумному человеку нисколько не удивительно, а только нам удивительно то, что ты, пан гетман, много возле нас пользы имеешь, как твой покойный батюшка на подаяниях парафиян в Зинькове, чего мы на дальнейшее искренне вам желаем».

Гетман Самойлович, вступив в управление Малороссией, призвал правобережные полки и всех жителей объединиться с ним под российской протекцией, и многие тамошние начальники отозвались готовностью на такое единение, но считали препятствием в том своих самозваных гетманов Дорошенка и Ханенка и их глупые протекции. Поэтому в начале 1674 года Самойлович и князь Ромодановский с войсками начали поход в правобережную Малороссию для усмирения тамошних гетманов. Поход сопровождался желаемыми успехами. Правобережные города Черкассы 7 января, а Канев 3 февраля поддались Самойловичу, как только его войска появились. Начальник Каневского гарнизона Генеральный старшина Яков Лизогуб тоже соединился с Самойловичем. Уманский гетман Ханенко после смерти своего опекуна короля польского Михаила Корибута-Вишневецкого и когда в Польше королем был избран бывший коронный гетман Ян Собиевский, который ему не симпатизировал, в марте того же года сдал свое гетманство Самойловичу и вручил ему свои гетманские клейноды, булаву и другое, полученные от короля. Самойлович назначил Ханенку достаточные для проживания средства, и выделен был ему дом в городе Киеве.

Дорошенко, видя успехи Самойловича и склонность к нему народа, по этой причине неистово лютовал и уничтожал по-варварски села и жителей, которые склонились к Самойловичу. Войска свои, которые были под командованием полковников Михаила Забилы, Охрима Уманца, Григория Белогруда, Григория Дорошенко, Остапа Гоголя, Андрея Соцкого и Андрея Дорошенко с Генеральным есаулом Григорием Гамалией, он отправил к городу Корсунь и велел быть там в состоянии обороны, пока он сам к ним не прибудет. А сам с крымскими татарами, которые пришли к нему на помощь, отправился к Днестру, чтобы пригласить турецкие войска паши Силистрийского, и, ожидая их, взял в осаду город Рашков и подверг его сильному штурму. Однако жители и гарнизон, которые подчинились Самойловичу, отбили осаду Дорошенко и отогнали его. Он, узнав, что вместо ожидаемых войск от паши Силистрийского идет с ними на Молдавию сам султан турецкий, пошел очищать ему дорогу по турецким планам, то есть огнем и мечом, и таким образом уничтожил все поселения от Рашкова аж до города Лисянки, куда отозвал Дорошенко из Корсуня свои полки с намерением захватить этот город приступом. Но казаки и горожане тамошние, которые всегда отличались большой отвагой и храбростью, частыми вылазками из города и нападениями на табор Дорошенка отбили его осаду и заставили отступить от города. Корпус малороссийских войск числом 20 тысяч человек под командованием переяславского полковника Думитрашка, направленный Самойловичем на помощь городу Лисянки, встретив Дорошенка и его войска возле местечка Орливца, дал ему бой. Битва была очень жестокой и отчаянной с обеих сторон. Войска, одолевая друг друга, гонялись по степи в бешенстве. Степь покрылась мертвыми и умирающими на 40 верст вокруг. Наконец, Дорошенка одолели, и он спасся бегством с остатками войск, закрывшись в Чигирине.

Гетман Самойлович и князь Ромодановский, узнав от Думитрашки положение Дорошенко, взяли в осаду город Чигирин и готовились к приступу, но приближение к городу султана турецкого с его войсками заставило тех полководцев снять осаду и отойти за Днепр, где они охраняли только переправы на случай, если бы ими попытались воспользоваться турки. Султан вошел в Чигирин торжественно, и все перед ним падало и ползало по-азиатски. Церковные звоны умолкли, а сами церкви были закрыты и опечатаны. Не смел никто даже пошевелиться, и каждый считал себя ни живым, ни мертвым. Турки творили с мужчинами и женщинами все, что только им вздумается и что им их похотливость варварская подсказывала. Дорошенка султан отправил с войсками турецкими взять город Умань, и он, обложив город, взял его штурмом. Народ и обезоруженные войска турки убивали на глазах Дорошенка, не щадя при том ни пола, ни возраста – все было отдано мечу на погибель. Кровь по городу текла потоками, а трупы валялись кучами. С урядников городских и военных по приказу Дорошенка живьем содрали кожу, и, набитые соломой, они были отправлены султану в Чигирин, где были расставлены возле резиденции султана. И были они ему триумфом и потехой. От Умани Дорошенко отправился по всем другим правобережным городам, которые отдавались ему без всякого сопротивления, и он спокойно ограбил их без милосердия, и между другими варварствами собрал в них несколько тысяч мальчиков и передал их в подарок султану с огромным награбленным имуществом и большими денежными суммами. Султан велел обрезать мальчиков по-турецки и сделать их мусульманами, удовлетворившись тем от Дорошенка за помощь. Правобережные казаки, видя бешеные поступки Дорошенка над своей братией, тамошними жителями и отвратительную его приязнь с турками, этими непримиримыми врагами и гонителями христианства, некоторые перешли на жительство в Левобережную Малороссию и Слободские полки, а другие, которые были ближе к польской границе, просили себе защиты у нового польского короля, который охотно принял их и поставил над ними избранного среди них гетмана, старшину Остапа Гоголя. Те казаки в числе 14 700 человек с новым гетманом Гоголем были во всех деяниях с королем Собиевским, который прославился большими успехами в войне с турками. Особенно казаки помогли ему в победе над турецким визиром и его армией, добытой возле столичного города Вены, освобожденного от турок во время турецкого приступа на этот город. Спасли императора немецкого, или Римского, Леопольда, который вел с турками несчастливую для себя войну и ими был изгнан из его же столицы, которую король Собиевский в целости ему вернул и подарил тем самым императору выгодный с турками мир.

В 1675 году Дорошенко, который за свои деяния был наказан презрением послушными ему войсками, которые соединилась с поляками, оставив его в Чигирине только с чигиринцами и несколькими десятками янычар турецкой гвардии, замыслил отдаться под протекцию Московского царя. И для этого через посланца своего писаря Стебловского выслал в Москву всех турецких янычар царю в доказательство того, что он больше с турками союза не держит. Но Москва отказала ему в протекции и опеке, а турки, узнавшие о его предательстве, угрожали содрать с него кожу живьем и выставить как чучело на серальских воротах. Тогда Дорошенко принял отчаянное решение защищаться в Чигирине до конца. Гетман Самойлович, двигаясь с войсками своими по правому берегу Днепра для прикрытия переселенцев, что приходили оттуда, и отражения татарских и польских наскоков, взял в осаду Чигирин. Дорошенко, видя в нем свою погибель, обратился к милосердию Самойловича и просил его через свою родню подарить ему жизнь и выделить местность для завершения дней своих и раскаяния. Самойлович на эти просьбы отозвался тем, что отослал Дорошенко на его родину в город Сосницы, где он под надзором и наблюдением жил до самой смерти.

Царь Алексей Михайлович на превеликое горе своих подданных и не меньшее горе малороссиян, которые любили его за кротость и смирение, 30 января 1676 года умер. Но народ был утешен коронованием достойного его сына, наследника, Федора Алексеевича. Царствование этого государя началось продолжением военных действий с турками в интересах римского императора Леопольда, который вел с турками открытую войну, а российская сторона принимала вспомогательное участие. Султан со своей стороны, нанося вред России, выпустил из Эдикула Юрия Хмельницкого, который был уже несколько раз в Малороссии гетманом, и провозгласил его Сарматским князем, малороссийским и казацким гетманом. Ему были выделены татарские войска под командованием самого хана крымского и турецкие во главе с пашой Ибрагимом. Хмельницкий с теми войсками, двигаясь по Правобережный Малороссии, уговаривал народ тамошний объединяться с ним под протекцией Турции, но в этом не достиг никакого успеха. Он собственными глазами видел многочисленные варварства и бешеную лютость, творимые турками и татарами над русским народом, который ему не хотел подчиниться. И когда турки заметили в Хмельницком сочувствие к единоверному и единородному ему народу, то заковали его в кандалы и отослали назад в Эдикул Царьградский, откуда через какое-то время его обратили из князя Сарматского в паламаря греческой церкви на одном из островов, куда его отправили на пожизненное заключение.

Турецкий султан, узнав в 1677 году, что город Чигирин после отстранения от гетманства Дорошенка остался под властью гетмана Самойловича, направил для взятия этого города и его окрестностей многочисленную турецкую и татарскую армии под командованием хана Крымского и паши Ибрагима. Он велел им взять Чигирин, а потом идти на Киев и завладеть им и всей тамошней стороной. Но не так все происходит в поле, как на совете султана в серале. Хан с пашой и со всеми войсками прибыли к Чигирину в том году в июле и взяли его в осаду со всех сторон, окопались под ним по самые уши. Гарнизон города численностью 7 тысяч пеших казаков под командованием полковника Григория Коровки на все попытки врага противостоял непрерывным вылазками из города, и каждый раз били врага. Гетман Самойлович и князь Ромодановский, которые находились с войсками возле Днепра, сообщили через разведчика в город о том, что они посылают свежие войска для помощи. И те войска численностью 7 тысяч пехоты в соответствии с данным приказом и по уговору с комендантом города подошли ночью 15 августа и ударили по табору турецкому в то время, когда из города была сделана вылазка. Поражение потерпели турки и татары огромное. Они, не зная действительного числа напавших, ужасно перепугались и, покинув табор и укрепление, отошли от города в полном беспорядке. При этом был убит сын хана Осман-Гирей. Султан за поражение своих войск повелел замордовать с триумфом перед сералем несколько десятков русских пленных, взятых в плен под Чигирином. Такое подлое коварство считалось во всем мусульманстве за славное и богоугодное.

В 1678 году, когда гетман с князем Ромодановским и со своим войском укрепляли на правом берегу Днепра города и организовывали там гарнизоны, крымские татары всеми своими силами совершили нападение на Восточную Малороссию и, придя к городу Рославлю, подвергли его огромному опустошению, пленяя народ и сжигает все, что им попадалось.

В то же время турецкая армия второй раз подошла к городу Чигирину. Гетман с князем выступили ей навстречу и имели несколько легких боев, для обеих сторон не решающих исхода сражения. Наконец было решено дать генеральную битву, которую турки выиграли. Они, укрепившись окопами с многочисленной артиллерией, отбивались от россиян с утра до ночи и вынудили их отступить. Но россияне, отступая, успели усилить городской гарнизон свежими войсками, а в помощь тамошнему начальнику Коровке оставили стольника Ивана Ржевского. Турки взяли в осаду Чигирин, сделав вокруг него много окопов и насыпей. Но осажденные, ведя из города страшную стрельбу и частые вылазки, уничтожили турецкую подготовку и несколько раз отбивали их атаки. Однако турки, подготовив много мин и взорвав ими городские валы, предприняли генеральный штурм, ворвавшись в образованные проломы. Войска гарнизона, видя неминуемую свою гибель, приняли отважное решение – не сдаваясь в плен, пробиться сквозь врага любой ценой. Намерение это исполнили с удивительной храбростью и успехом. Они построились в одну фалангу, и когда турки, перейдя городские валы, растянулись в широкую линию, чтобы охватить город, то казаки ударили поперек турецких линией и, выстрелив из мушкетов, принялись колоть передовые ряды турок пиками и таким образом очистили себе достаточно широкий проход, вышли за город в полном порядке и с небольшими потерями. Турки, которые нападали сзади, тоже натыкались на казацкие пики и, видя большие свои потери, неохотно гнались за казаками. Казаки в оборонном порядке перешли аж до самого Днепра, там засели в построенных армией редутах и уже из них переправились через Днепр, соединившись со своей армией. Войска, покидая Чигирин, в его замке под пороховыми магазинами оставили зажженные фитили в пушках, набитых порохом, которые, загоревшись, взорвались, превратив строения в страшные руины, уничтожив огромное число турок, которые заполонили собой замок в поисках добычи.

Из тех войск, что пробились, укомплектовал гетман шесть сердюцких полевых полков, то есть постоянно пехотных, как это было при польском короле Батории, и отличались они от других реестровых пехотных полков постоянной службой на границах, когда те возвращались по окончании похода на свои полковые квартиры. Плата была назначена по три рубля на казака в год, а старшинам, в зависимости от ранга каждого, выдавался мундир на два года, который состоял из куртки или камзола. На эту оплату гетман ввел новые налоги общества – по алтыну с дыма и налог на горелку, что вызвало недовольство товарищества казацкого, а народ ответил бунтами.

Овладев Чигирином в 1679 году, турки попробовали овладеть всей Правобережной Малороссией, и для этого, укрепив над Днепром город Черкассы, послали корпус войск, состоящий из турок, татар и чигиринских казаков под командованием какого-то Яненка, который был старшиной при гетмане Юрии Хмельницком, и приказали ему овладеть городами, которые расположены над Днепром. Он сначала, напав на город Канев, уничтожил его огнем и мечом, совершив неслыханные варварства над тамошними горожанами, которые оказали ему сопротивление. Потом подчинил другие города без всякого сопротивления, потому что они были запуганы его лютостью. Наконец он ворвался в глубь Малороссии и разрушил много селений вокруг Козельца, Носевки, Ирклиева и Яблунова, провозглашая при этом себя гетманом Правобережной Малороссии. Однако необычно глубокие снега, которые случились в том году, и страшный к тому же холод уничтожили большинство людей и коней корпуса Яненко, и он с остатками своими еле-еле добрался до города Черкассы. Войска российские с гетманом и Ромодановским расположены были тогда в Киеве и вокруг него, надеясь, что все силы турецкие придут туда же, но, узнав о походе только лишь Яненка, отослали на него сына гетмана полковника стародубского Семена с казацким корпусом, который, преследуя Яненка, убегающего от него, захватил и разрушил города Черкассы, Корсунь, Драбовку и Мошны, а тамошний народ переселил вглубь Малороссии.

Турки, решив удержать за собой Малороссию по правому берегу Днепра, в 1680 году отстроили и укрепили над ним города Кизикерман и Кодак и поставили в них сильные гарнизоны, которые, соединившись с крепостями и гарнизонами Чигирина и Черкасс, образовали приграничную цепь укреплений от Левобережный Малороссии. Татары крымские также присоединяли к своим владениям земли Малороссии от реки Конской до верховья реки Ворсклы, разрушив и спалив все села, которые были в окрестностях реки Мерли. Гетман со своими и российскими войсками, прикрывая Киев и середину Малороссии от турецкого нашествия, не в силах был противиться ни работам турок по укреплению их крепостей, ни татарам, которые совершали набеги на Восточную Малороссию. Хотя и послал он свои наказы запорожскому Кошевому атаману Сирко, чтобы он с войсками своими напал на татар, которые болтались вдоль реки Мерли, и на турок, укрепляющих города около Сочи, но тот военачальник, видя себя брошенным среди владений турецких и татарских, находящихся уже далеко от границ Малороссии, ничего на наказы гетмана не отвечал, а, укрепивши свои зимовники на днепровских островах возле Сечи, держался нейтрально и ждал, чем закончится турецкие посягательства в Малороссии и их война с Россией и Цесарем. А поскольку в 1682 году царь Федор Алексеевич на горе умер и на его место усажены были на престоле молодые братья его Иван и Петр Алексеевичи, которых из-за их молодости чужестранцы мало уважали, то поэтому и Сечь Запорожская с чигиринском округом считались под властью турок, пока не будет подписан с ними мир.

Польский король Ян Собиевский, присваивая и себе права на Правобережную Малороссию, но при согласии тамошних казаков, которые были с ним в непрерывных походах против турок, после союза с Цесарем в 1683 году, возвращаясь со славной победой над турками под Веной, утвердил гетманом правобережных казаков избранного казаками старшину Якима Куницкого на место погибшего под Веной гетмана Остапа Гоголя. Но когда в 1684 году король того гетмана послал со своими казацкими полками в Бессарабию против белгородских татар, которые собирались идти войной на Венгрию, то он, увидевши превосходивших численностью его корпус татар, испугался и позорно убежал от своих полков, оставив их на произвол судьбы. Казаки немедленно провозгласили своим начальником брацславского полковника Дмитрия Могилу, создали из полков своих по его приказу пешую фалангу и, будучи окруженными со всех сторон татарами, пробились через их ватаги и, обороняясь, счастливо вернулись к своим границам. Отыскав Куницкого, который убежал от них, убили его по приговору военного суда тупыми концами своих сабель. Король Собиевский, утвердивши Могилу Правобережным гетманом, в 1685 году отправил его с полками в армию императора немецкого для помощи против турок, и он, переходя Буковину и Валахию, захватил граничащее с Венгрией местечко Каменку, укрепленное турками их гарнизоном. Объединившись с армией Цесаря, которая была под командованием Текелия, помог ему изгнать турок и татар из Венгрии.

С российской стороны, несмотря на вражеские для нее движения турецких и татарских сил, в начале 1686 года были начаты военные приготовления против Польши в связи с тем, что приближалось завершение тридцатилетнего с ней перемирия. И для этого велел царь гетману Самойловичу выступить со своими войсками в пределы Литвы и Белоруссии и демонстрировать наступательные действия. Гетман, исполняя царские приказы со всей точностью, выступил с войсками своими числом 40 тысяч конницы и пехоты к границам польским и, переправившись через реки Сож и Припять, занял города Гомель, Лоев и Чернобыль без всякого пролития крови и грабежа. На эти действия вынуждена была реагировать Варшава, согласившись с Россией, которая давно предлагала мирные условия, т. е. требовалось подписать вечный мир между Россией и Польшей. Трактат этого мира был подписан и ратифицирован, и в нем Россия навеки Польше уступала Смоленск с его поветом, а Малороссия оставалась на тех условиях, которые со стороны Польши были с нею заключены Зборовским трактатом и с теми, которые обозначены в договорах с Россией, когда Малороссия с ней объединилась. Россия со своей стороны обязалась охранять польские владения от нападения татар.