Не только из-за шести миллионов.
Пять минут, проведенных перед зеркалом, показались целой вечностью.
Мне требовалось какое-то искупление. Завершение. Что-то, что отделит меня от него.
Это правда, которую не мог отрицать даже такой лжец, как я.
Я ждал, что Джесси вытащит свою голову из задницы и сделает первый шаг. Я предоставил ей пару дней, чтобы подать хотя бы какие-то признаки жизни: телефонный звонок, сообщение, чертов почтовый голубь с письмом. Увы, девушка оставалась тише мертвой чирлидерши в фильме ужасов. Я уже почти скучал по нашим препираниям, но продолжал жить, будто эта девушка никогда не присутствовала в моей жизни. Джесси была веселой и непосредственной, что мне особенно в ней нравилось. Она выдумывала несуществующие слова. И это было сексуальнее, чем съедобные стринги.
В конце недели я разговаривал с Дарреном, и он пожаловался, что я отлыниваю и не выполняю свою часть сделки. Мне хотелось поспорить, но к тому моменту я уже потратил четыреста тысяч из его аванса на «Кафе Дьем» и ремонт бутик-отеля. Он вышел маленьким, но чертовски дорогим. Я по пояс увяз в зыбучем песке и прекрасно знал об этом.
Так я и оказался перед домом миссис Белфорт. Когда я позвонил Даррену, он сказал, что Джесси, скорее всего, будет там. Похоже, сегодня меня ждала тусовка с восьмидесятилетней дамой. Припарковавшись рядом с ее особняком, я повесил шлем на ручку и стряхнул песок со своих армейских ботинок, прежде чем позвонил в дверь. Никто не ответил. Я нажал на звонок еще несколько раз. Ничего не изменилось.
Особняк окружали только кусты роз. Ни один из домов в Эльдорадо не был оснащен дополнительным забором. Со всех сторон район отгораживали стены с электронными воротами и искусственное озеро, создавая тем самым замкнутое герметичное пространство. Я свободно прошел на задний двор миссис Белфорт. В центре сада располагался лабиринт из живой изгороди, а на массивной террасе с видом на сад стояли кресла-качалки. В одном из них, потягивая лимонад, сидела женщина. Второе кресло пустовало, но все еще раскачивалось взад-вперед, говоря о том, что нужный мне человек, скорее всего, находился поблизости.
– Прошло столько времени, – пробормотала миссис Белфорт, не отрывая взгляда от лабиринта, словно он представлял собой самую интересную в мире вещь. Я решил, что следует обозначить свое присутствие, и совершил все эти неловкие дружелюбные движения рукой в знак приветствия, притом что представлял собой гигантского недоноска, покрытого чернилами и высеченного из жестокости. – Ох, Фред, я так по тебе скучала, – она улыбнулась мне со слезами на глазах.
– Я друг Джесси. Вы знаете, где она?
– У Джесси нет друзей. Только Шэдоу и я.
– Теперь есть. Так где мне ее найти?
Миссис Белфорт склонила подбородок в сторону лабиринта.
– Она может находиться там часами. Иногда даже днями. – Она остановилась, потягивая лимонад, который держала трясущимися руками. – Лабиринт огромен.
И миссис Белфорт не шутила. Лабиринт имел размер среднего гипермаркета. Я точно знал, почему Картер так любила по нему бродить. Потому что она не хотела, чтобы ее нашли.
– Помнишь этот лабиринт, Фред? Когда-то мы с тобой постоянно в нем гуляли. Это было нашим секретным местом, где мы прятались от детей.
– Конечно, дорогая. Конечно. – Я рассеянно похлопал ее по колену и медленно направился к лабиринту, остановившись у входа.
– Джесси? – Я шагнул внутрь и огляделся по сторонам. Все, что я увидел, – пышные зеленые кустарники. Все они были на несколько дюймов выше меня, а значит, мне не удастся схитрить и проложить себе быстрый путь к выходу.
Ответа не последовало, но я слышал, как ее шаги стучали по земле. Я попытался вспомнить, какую обувь носила Джесси, и, к своему удивлению, тут же воспроизвел в памяти ее грязные белые кеды. Затем в голове возник образ ее тонких лодыжек. Ее кожа была почти такой же светлой, как и обувь. Мысленный образ отправил снаряд крови прямиком в член, заставив его набухнуть и дернуться.