– Всё, готово! – выкрикнул я, когда шестьдесят седьмой снаряд ушёл по конвейеру. – Пацаны, везите снар̀яды к «Мсте-Б».

– Понял, – кивнул чернораб и запрыгнул в кузов. – Поехали!

Я вернулся в боевое отделение и отжал тангенту рации:

– «Птичка-3», это «Кар̀амба-4», статус заказа!

«Говорит „Птичка-3“! Размазали контру по асфальту!» – последовал ответ. – «Мертвяки всё доделали! Отличная работа!»

Так и живём.

Следующие двадцать минут отрабатывали по бесконечным «заказам».

За артиллерийское уничтожение мертвецов прироста могущества нет, я не знаю точно, в чём именно дело, но, видимо, надо либо стрелять, либо резать, лицом к лицу, с намерением.

И с этим связано одно открытие, очень интересное. Ребята, валящие мертвецов из автоматов и пулемётов, тоже чувствуют прирост могущества. Узнал я об этом случайно, ненароком подслушав один разговор, происходивший ночью, когда я «отбился»[17] на пару часов.

Люди, даже не получая сверхспособность от шарика, всё равно становятся сильнее и быстрее, убивая массы мертвецов. Причём некоторые из солдат, особо преуспевшие в деле истребления зомби, уже приблизились по физическим характеристикам к олимпийским атлетам – для кого-то стало ерундой подтянуться на перекладине семьдесят-восемьдесят раз, хотя до всех событий их пределом было раз двадцать, а кто-то вообще перестал задыхаться при беге на сверхдальние.

– А я, тем временем, сажаю алюминиевые огур̀цы… – пробурчал я, вбивая новые координаты.

Нет, КПД у меня выше, чем у любого стрелка, хоть с автоматом, хоть с пулемётом, но это не идёт в зачёт, поэтому от гибели мертвецов я получаю моральное удовлетворение и только.

Двадцать минут – ровно на столько хватило нашей боеукладки. И это ещё нормально получилось, растянул удовольствие, можно сказать.

– Пр̀ощай, кр̀асотка… – похлопал я «Коалицию-СВ» по бронированному корпусу. – Пр̀ощай навсегда.

«Коалиция-СВ» отработала сполна, до последнего снаряда. А теперь пришла пора вспоминать свои полузабытые навыки наводчика.

Помчались к «Мсте-Б», ожидающей своего часа с огромным боекомплектом.

«Мозгов» у этого орудия нет, потому что это классическая пушка-гаубица, где роль мозгов играет живой человек.

– Наконец-то отработали! – оглянулся на меня сержант Бусин. – Вы только вдвоём, потому что у меня нет лишних людей. Справишься?

Два человека в расчёт дивизионной пушки-гаубицы – это несмешная шутка. Мы сдохнем от усталости и не добьёмся никаких особых результатов.

– Ты хочешь, чтобы мы поскор̀ее затр̀ахались? – спросил я.