– Ты вот что, Марья, – неловко кашлянув, произнес дед. – Посмотри там по-своему, что Лизавету ждет, а я пока дровишек тебе наколю.

– Валяй, – задорно ответила старушка и, дождавшись, когда дед выйдет, взяла в руки колоду, ловко тасуя карты. – Сними. Да не от себя, а к себе. Еще сними. И еще…

Разложив карты, Марья внимательно посмотрела на меня.

– Ох, и натерпелась ты, девонька!.. Сплошной обман вокруг… И слезы, и пустые хлопоты…

Водя рукой по картам, охая и беспрестанно качая головой, старушка принялась рассказывать о прошлом, которое уже не представляло для меня никакой тайны. Слушая казенные фразы, я с тоской думала, что зря потеряла время, дед напрасно привел меня сюда, ничего нового я не узнаю. Но, что сделано, то сделано, придется хотя бы из вежливости и уважения к стараниям деда терпеливо досидеть до конца.

Раскинув карты в третий раз, Марья подняла на меня испуганные глаза:

– Вот что я тебе скажу, милая. В дорогу ты собралась, верно?

Я согласно кивнула и улыбнулась, вспомнив о предстоящей встрече со Стасом.

– Повремени, – предостерегающе заявила старушка. – Нельзя тебе сегодня ехать, беда вокруг бродит.

– Тот, кто ищет беду, всегда ее находит, – машинально сказала я.

– Что? – не поняла Марья.

– Английская пословица, – охотно пояснила я.

– Вот и не ищи ее, беду-то, – Марья смешала карты и пристально посмотрела на меня. – Не дразни судьбу! И носа сегодня чтоб из дома не казала! Куда надо, завтра тронешься. А сегодня – ни-ни! Палыча я предупрежу!

– Не надо! – вполне искренне взмолилась я. – Он и так из-за меня достаточно поволновался. Я никуда не поеду, обещаю. Буду спать на перине деда, как сурок. Только вы ему ничего не говорите, хорошо?

Положив на стол пятисотрублевую купюру, я поспешно направилась к двери, но у порога остановилась и повернулась к Марье:

– Простите за нескромность… А кем был Палыч раньше?.. Ну, до того, как стал сторожем в кремле?

– Да участковым же, – как само собой разумеющееся сообщила старушка. – Почитай без малого сорок лет прослужил. Неужто не говорил?

– Нет, – растерянно произнесла я. – А семья его где?

– А не было никакой семьи, – отчего-то с сожалением сказала Марья. – Бобылем век прокуковал. Сколько девок по нему иссохло… И я средь них. Но по молодости не сложилось, а уж потом недосуг как-то стало, хотя он и предлагал сойтись.

– Вы поберегите его, ладно? – неожиданно попросила я.