Прогулка по родному городу – это еще тот аттракцион. И к нему надо подготовиться. Молва питается крохами – за хлебом выскочишь на босу ногу, а потом весь город говорит, что у тебя денег на колготки не хватает. Тата все это знала. Поэтому она надела все самое модное и лучшее.

– Мам, я готова! Пойдем?! – прокричала Тата.

Людмила Савельевна, возившаяся где-то под крышей дома, ответила что-то нечленораздельное.

– Мам, а ты где? – Тата вышла на лестницу, задрала голову и увидела, что на мансарду ведут узенькие ступени.

– Я здесь, здесь, – отозвалась Людсила Савельевна и принялась спускаться.

– Э… Э… Ты так хочешь пойти? – Тата уставилась на допотопную куртку «привет, 80-е». Огромные плечи, широкий воротник и кокетка в районе бедер.

– Ну, мы тут, недалеко… – смутилась мать.

– А где плащ теплый, который мы с тобой тогда купили? Он очень подойдет. В нем легко, от ветра защищает. И подстежка у него теплая…

– А, он… ну, я его редко надеваю…

– Так, мам! – Тата решительно скинула длинный кашемировый шарф и свое парадное синее пальто. – Так, мама, пошли посмотрим, что у тебя там в шкафу.

– Дочка…

– Мама! Идем! Платяной шкаф у тебя в спальне, правильно… – Тата еще раньше заметила огромную спальню с широкой кроватью и белыми полированными шкафами.

– Тата, подожди… Может, и так хорошо…

– Мама! Нет, не хорошо! Идем, переодеваться.

– Да не туда ты идешь, все мое здесь! – высоким голосом сказала Людмила Савельевна.

– Где – здесь? – задрала голову Тата. Мать по-прежнему стояла на лестнице, ведущей на мансарду.

– Здесь, на третьем этаже …

«О господи!» – подумала про себя Тата и поднялась к матери.

– Вот, я здесь чаще ночую… Знаешь, так покойно здесь, уютно. Потом, я же раньше всех встаю, никого не бужу, иду на кухню.