– Хоть один человек признал тот факт, что я – толковая! – по-детски обрадовалась гостья. – Обещаю на досуге непременно поразмыслить над твоим предложением. А то наш ТЮЗ изрядно мне поднадоел за эти годы, – и на прощание, чуть картавя, шепнула: – Правильной дорогой идешь, товарищ! Как говорил Ильич, пришло время брать банки! Желаю тебе занять в этом секторе достойную нишу! Кстати, вон те сандалии – тебе.
– Не балуй мне мужика, – подтолкнула ее к выходу Маша. – По-моему, ты зарапортовалась. Вадька, чай – горячий, пироги на столе! – чмокнула она сына, выходя.
Вадим запер дверь и вскрыл коробку – в ней были наимоднейшие туфли от ARMANI. Присвистнув от удивления, он примерил обновку и, схватив телефон, позвонил матери с просьбой передать трубку Ляле. Пока сын рассыпался в комплиментах и благодарностях, Маша выговаривала подруге за расточительность. Зная ее горячий нрав, артистка заблаговременно приготовилась к атаке. Вернув трубку, Ляля с ангельской улыбкой на устах сообщила, что оставляет за собой право дарить крестнику то, что считает нужным. Спорить не имело смысла. Маша обняла ее и тормознула маршрутку.
Вадим сбросил костюм и туфли, надкусил пирожок, плеснул в чашку кипятка и потянулся за телевизионным пультом. Заметив хрустальный башмачок, он не сразу поверил, что удача приплыла в руки сама собой. Губы невольно расползлись в мечтательной улыбке. Вспомнились горькие слезы юной Золушки и собственное обещание подарить ей новую туфельку. Выходит, сдержать слово ему все же удастся прямо на выпускном вечере. Вот Вика-то удивится!
Актовый зал школы напоминал штормящее море. Накрыв стол в учительской, Маша решила задержаться лишь на вручении аттестатов, справедливо полагая, что ее отсутствие на дальнейших мероприятиях останется незамеченным. Все эти годы она безотказно трудилась в составе родительского комитета класса и лицея, вела занятия в драматическом кружке, сопровождала детей во всех поездках и походах. Вот только растормошить единственного сына ей так и не удалось. С юных лет он предпочитал одиночество, был немногословен и замкнут. «Самое то для настоящего мужика, мать», – отшучивался супруг. По мнению Павла, продолжатель рода рос «компанейским в разумно-дипломатических пределах» человеком. Лет до двенадцати Вадим не расставался с книгой, но с тех пор, как в очередной день рождения получил от отца самый навороченный по тем временам компьютер, прописался в Сети. Впрочем, в зависимость от нее не впал, находя время для занятий и походов в спортзал. По большому счету, вне учебы его привлекали исключительно те мероприятия, которые посещала Вика. Поскольку ее увлечение сценой, похоже, оказалось не детской забавой, а призванием, сын, не раздумывая, записался в театральный кружок. Участие в спектаклях его интересовало меньше всего, и мать позволяла попросту присутствовать на репетициях. Талант у Вики, несомненно, имелся, но старание и пластика были в большом дефиците. Чтобы ликвидировать эти пробелы, Маша направила будущую артистку в школу бальных танцев. Вадим устремился следом, поскольку наличие партнера было обязательным требованием процесса обучения. Но и на паркете девочка не проявила должного усердия, хотя необходимые для сцены навыки приобрела и вскоре стала посещать настоящую театральную студию. Не глядя на броскую внешность, сын провалился в первом же туре. Это его, похоже, не огорчило, поскольку дама сердца стала бывать у них едва ли не чаще, чем прежде. Когда педагоги по речи ставили ей на вид, девочка по привычке мчалась за помощью к матери одноклассника. Готовясь к премьерам, дамы вместе колдовали над произношением и разбирали по репликам роли, готовили этюды и делали растяжки. Машу не тяготили эти занятия, ей даже не приходилось отрываться от домашних дел: после перевода в МИД муж подолгу находился в разъездах, а сын в быту был крайне неприхотлив. Постоянное присутствие в доме пассии его вполне устраивало: желание находиться рядом с ней с годами лишь крепло. Со временем ежедневное общение с Викой стало болезненной необходимостью. Машу настораживала подобная зависимость, поскольку девочка откровенно использовала сына, не испытывая к нему абсолютно никаких чувств. Мать тактично пыталась открыть глаза окрыленному отроку и указать на уязвимость сложившейся ситуации, но юношеский максимализм игнорировал любой из ее советов. Зато претензий к учебе Вадима быть не могло: ему легко давались все без исключения предметы. Сделав выбор в пользу точных наук, без медали он остался по причине собственной лени. Возвращаясь из заграничных командировок, муж все свободное время посвящал сыну – готовил к поступлению, брал с собой на деловые встречи и дипломатические рауты, знакомил с нужными людьми, а к тревогам жены относился с легкой долей иронии. Павел искренне полагал, что разочарования на личном фронте идут лишь в плюс, закаляя мужской характер.
Торжественная часть выпускного вечера была в самом разгаре. Переполненный приятными волнениями зал зашкаливало от эмоций. Неожиданно рядом с Машей лопнул воздушный шарик. Она вздрогнула и поймала себя на мысли, что едва не пропустила самую трогательную часть церемонии. Стесняясь своей близорукости, на людях она избегала очков и не всегда могла рассмотреть детали происходящего. Отправляясь в школу, женщина по привычке оставила вторые «глаза» дома. Корректировать вынужденную слепоту помогали аплодисменты публики. Вот они заметно усилились: по импровизированной сцене профессионально дефилировала супермодель броской внешности. Замысловатый полет фантазии ее визажиста и экстравагантный наряд вызвали гул то ли одобрения, то ли негодования. В обоих случаях эффект, впрочем, был достигнут – именно к этой барышне были прикованы всеобщие взоры. В сегодняшнем вполне предсказуемом успехе юной примы была немалая заслуга самой Маши – над имиджем Виктории они по устоявшейся традиции колдовали сообща, заранее прорисовав эскизы платья и прически. «И как вам будущая невестка?» – добродушно уточнил кто-то за спиной. Вместо ответа Маша рассеянно улыбнулась и пожала плечами. Директриса обняла любимицу, шепнув ей что-то на ухо, и с гордостью прокомментировала вслух: «Золотой медалью награждается наша незаменимая Золушка и Снегурочка. Вика успешно миновала первый тур в одном из театральных вузов, и мы верим, что со временем ее талант прославит родной лицей». Вадим нащупал в кармане туфельку, но, услышав свою фамилию, отложил вручение презента на более позднее время и одним прыжком взлетел на сцену. Маша подошла ближе, намереваясь поздравить его первой, но сын смущенно увернулся от объятий и, сунув аттестат в сумочку матери, не простившись, умчался в поисках девушки своей мечты.
Потеряв Вику из поля зрения, он метеором носился по трем школьным этажам, пытаясь вычислить место ее нахождения. Все кабинеты, как назло, оказались запертыми. Дверь класса тоже была на замке. Парень прислонился к ней спиной, прикидывая в уме, в каком направлении могла скрыться ветреная подруга. Чуть скрипнув, внезапно приоткрылась на сквозняке дверь технического помещения у запасной лестницы, выпустив на волю заливистый девичий смех. Вадим блаженно улыбнулся, достал хрустальный башмачок и на крыльях любви полетел на звук любимого голоса. Заглянув в комнату, он не поверил своим глазам – возлюбленная с упоением целовалась с незнакомым смазливым рокером.
– Вика! – возмущенно окликнул ее ревнивец.
Вертихвостка выпорхнула из жарких объятий и капризно прищурилась.
– Тебе чего, Липочка?
– Скажи мальчику, что мы не в Швеции. Третий – как пить дать, лишний, – с вызовом процедил кавалер. – Ему что, мало свободных девочек? Потянуло на клубничку?
В приступе негодования Вадима бросало из жара в холод. Наглость соперника не осталась безнаказанной: не задумываясь о последствиях, отвергнутый почитатель поднял туфельку над головой и, что есть силы, швырнул в конкурента. Перелетев голубков, башмачок ударился о стену, разлетевшись на сотни мелких брызг. В испуге пара разбежалась в разные стороны.
– Давно не получал по морде? – бросился на обидчика чужак.
– Побереги лицо, зая, у тебя съемки! – повисла на руке ухажера одноклассница, наградив поклонника презрительным взглядом, и с издевкой шепнула: – Липатов, не устраивай, пожалуйста, сцен. Из тебя артист, как из меня лесоруб.
– Дура! – только и смог выкрикнуть Вадим, в бешенстве хлопнув дверью.
– Маменькин сынок, – насмешливо бросила ему вслед Вика, капризно топнув ножкой, и пояснила кавалеру: – Не дуйся! Его мать натаскивала меня перед поступлением, а он возомнил бог весть что. Кстати, как раз твой режиссер лет сто назад и открыл его маман.
– Выходит, занятий со мной тебе уже недостаточно? – упрекнул доморощенный донжуан, пропуская мимо ушей объяснение пассии.
– Тебя что-то смущает? Ты вечно в экспедициях, а заниматься нужно каждый день!..
Глава 5
Порыв ветра засыпал ветровое стекло слоем снега, сведя и без того плохую видимость к нулю. Водитель резко затормозил. Вадим едва не ударился лбом о переднее сидение. Это вернуло его в реальность. Снежная пелена за окном неприятно удивила.