Она вернулась в пустую квартиру и несколько удивилась, что ее проблемы не исчезли в ее отсутствие. Она не могла поверить, что ей самой придется все организовывать и делать. Она видела пыль на полках, кровать так никто и не убрал. Гостиная должна быть безупречна – ни пылинки, ни соринки! Еда и вино – восхитительными. Она позвонила в «Тарттс», чтобы заказать еду, и все доставили очень быстро, хотя экспресс-доставка оказалась весьма дорогой (она продиктовала данные кредитной карты Джорджа по телефону). Официанты должны были подойти ровно в половине шестого. Она купила последние номера их любимых журналов – или, скорее, журналов, которые все должны были считать их любимыми (или ей хотелось, чтобы так считали) – и разместила их на полке рядом с камином. Выкатила телевизор из гостиной в спальню. Прибираясь, она включила его, чтобы хоть он составил ей компанию. Фотография Паулы снова была сослана на верхнюю полку и положена лицом вниз.

Напольные часы пробили пять. Скоро появятся официанты. Она посмотрела на брошенный пасьянс на обеденном столе из кедра. На даме пик сидела муха. Миссис Марч подумала, не прихлопнуть ли ее, но вместо этого позволила мухе залезть на свой большой палец со свежим маникюром.

Она встала, муха улетела, и миссис Марч постаралась связаться с Джорджем. Она позвонила его матери – под предлогом того, что хотела узнать, как себя чувствует и ведет Джонатан, потом позвонила в мужскую парикмахерскую, где он часто подстригал бороду, и даже Эдгару – попросила подтвердить, что он придет на вечеринку. Потом она позвонила в закрытый мужской клуб, который часто посещал Джордж. В свое время она переписала его номер с визитки, которую нашла в письменном столе Джорджа.

Ей ответил бесстрастный мужской голос.

– Здравствуйте, это миссис Марч. Я звоню узнать, не в клубе ли мой муж. Джордж Марч. Я… он сказал, что может заглянуть в клуб после обеда.

– Да, мадам, я сейчас посмотрю, – ответил мужчина, в его тоне появилась почти ощутимая скука.

Миссис Марч подозревала, что он привык к ревнивым женам, которые звонят и спрашивают про мужей. Возможно, его даже специально обучали возвращаться к аппарату с отрепетированным ответом по желанию членов клуба. Она представила, как Джордж пьет виски, лицо у него раскраснелось и покрылось испариной, глаза остекленели, как и всегда бывает, когда он выпьет. Сотрудник клуба, которому все наскучило, сообщает ему: «На проводе ваша жена, сэр. Что мне ей сказать?» Джордж медлит, вспоминая об их ссоре, а потом решает ее еще немного наказать: «Скажите ей, что я только что ушел. Нет, еще лучше скажите ей, что меня здесь сегодня не было».

– Он сегодня здесь не появлялся, мадам.

Последовала пауза – миссис Марч переваривала информацию.

– А-а, – произнесла она. – Хорошо. Спасибо. – Она повесила трубку.

Миссис Марч стала заламывать руки и по какой-то необъяснимой причине отправилась в спальню, на звук телевизора.

В комнате был спертый воздух, пахло плохо, как иногда пахнет изо рта. Она открыла окно, чтобы впустить свежий воздух, как сделала бы Марта, и стояла, глядя на скомканное на кровати постельное белье. Ей никогда не нравился вид неубранной кровати, но на этот раз ее беспокоило что-то еще. Она весь день старалась не смотреть на скомканное постельное белье, даже не взглянула на эту кучу во второй раз. Но все это время мысли о куче на кровати жужжали где-то в глубине ее сознания, подобно мухе. Она протянула одну дрожащую руку к куче и потянула одеяло на себя. Казалось, что оно прилипло к матрасу. Она потянула сильнее, пока не сдвинула его с места.

Он был мертв менее суток, но тело уже приобрело легкий зеленоватый оттенок. Казалось, что кожа обвисла, напоминая плохо подогнанный чехол гладильной доски.

Она его заколола. Теперь она это вспомнила. Она его зарезала. Вначале она действовала почти нежно, а потом стала бить с большей силой, быстрее, и даже содрала кожу с собственной руки деревянной рукояткой мясницкого ножа. У нее на ладони образовались волдыри, и маникюрша в салоне что-то про них сказала.

У нее из горла вырвался пронзительный крик, и она закрыла ладонями рот.

Джордж не шевелился. Его голова, голова Джорджа, смотрела пустым взглядом и как-то странно косила, как голова молочного поросенка, которого им однажды подали в Мадриде в ресторане, специализирующемся на блюдах из субпродуктов и потрохов. Она вспомнила вкус и текстуру тушеных желудков, языка и ушей, как хрящи трещали у нее во рту. Голова Джорджа очень напоминала голову поросенка, приготовленного в собственном жире – зубы странно торчали в зияющем рте, смотрел он пустым взглядом. Морда тогда исчезла, когда они воткнули вилки в поразительно мягкое мясо – казалось, что она тает, сползая с черепа.

Миссис Марч выбежала в коридор, и ее вырвало. След из рвотных масс остался на всем пути в гостевую ванную комнату. Теперь на картине над унитазом были изображены купающиеся женщины с гниющей, обвисшей грудью, с искаженными ртами и кровоточащими глазами. Миссис Марч слышала их крики.

Миссис Марч вырвало еще раз, из нее вылетела желчь – черная, густая и блестящая, напоминающая смолу. У нее возникло ощущение, будто что-то отделилось от ее тела, словно оторвался камень. Она тяжело дышала, хватаясь за сиденье унитаза, обручальное кольцо звонко постукивало о фарфор.

Услышав перемещения соседей за стеной, она прижала руку ко рту, чтобы приглушить свое неровное дыхание. Она два раза спустила воду в унитазе и, пошатываясь, вышла в коридор.

В дверь постучали. Миссис Марч распахнула входную дверь и с удивлением увидела группу официантов в форме. Они все прошли мимо нее, не обращая на нее внимания, расположились в кухне и стали распаковывать приготовленную еду.