Миссис Марч восприняла это как хороший знак – ей не отказали сразу же и бесповоротно. Она заверила женщину, что будет отсутствовать совсем недолго, а потом ускользнула в сторону лифтов.

На верхних этажах суматоха наблюдалась даже у прилавков с самыми дорогими товарами, и миссис Марч затянуло в эту толпу, она почувствовала общую панику и негодование, когда ее касались дюжины рук – скользили по ней, тыкали в нее. Веселая рождественская музыка, лившаяся из громкоговорителей, перешла в какое-то невнятное бормотание, яркие огни дезориентировали ее. Она нерешительно схватила заколку для галстука из стерлингового серебра [28] для Джорджа и железную дорогу для Джонатана.

В последнюю минуту она также прихватила и кое-что для украшения квартиры: набор палочек корицы, кусочки сушеных апельсинов, обрызганные золотой пылью сосновые шишки и венки из свежей сосны, украшенные лентами из шотландки. Может, ей все-таки удастся подготовиться к Рождеству и все сделать красиво.

После того, как она оплатила покупки и ждала, когда их завернут в подарочную упаковку на специальном прилавке у выхода, она посмотрела на часы на запястье и обнаружила, что оставила Джонатана внизу уже сорок минут назад. Она побежала к лифтам, но только одного взгляда на толпу нетерпеливых людей, толкавшихся, чтобы влезть в единственную открывшую дверь кабину, оказалось достаточно, чтобы она отправилась вниз по лестнице. Разворачиваясь, чтобы поменять направление движения с набитыми пакетами в руках, она в кого-то врезалась. А когда снова повернулась, чтобы извиниться (при этом пребывая в большом возбуждении и волнуясь), то столкнулась лицом к лицу с женщиной из окна – и это вызвало невероятное раздражение. Казалось, что женщина испугана точно так же, как и она сама, – в ее диких глазах появился точно такой же ужас. Но тут миссис Марч поняла, что стоит перед большим зеркалом в полный рост. Она сделала глубокий вдох, ожидая, что ее отражение моргнет или дернется, она даже опасалась поворачиваться к нему спиной, но все равно повернулась на каблуке и направилась к лестнице.

Она оказалась внизу как раз вовремя – Джонатан слезал с колен Санты. После того как миссис Марч пробралась сквозь толпу, сын вяло поприветствовал ее безо всякого энтузиазма – как и обычно. Санта улыбнулся ей, растянув губы в окружении искусственной бороды, когда она поблагодарила его.

– Спасибо вам! – сказал он. – Спасибо, что пришли на меня взглянуть. Мы прекрасно пообщались, правда? – Он радостно улыбнулся Джонатану, который уже утратил к нему интерес и был далеко отсюда в мыслях. Потом Санта ухмыльнулся, глядя на миссис Марч, и заметил: – Классный у вас парень, Джоанна.

Миссис Марч встретилась с ним взглядом.

– Что вы сказали?

– Я сказал, что у вас классный парень.

Миссис Марч неотрывно смотрела на Санта-Клауса, который не отводил взгляда.

– Хо-хо-хо, – произнес он, продолжая улыбаться.

Забыв про фотографию, миссис Марч схватила Джонатана, причем так сильно сжала его руку, что он вскрикнул. Ее собственная мать обычно так хватала ее за руку, впивалась острыми ногтями, напоминавшими когти гарпии, ей в предплечье. Они с Джонатаном стали с трудом пробираться сквозь толпу мамочек, у которых на губах блестела помада и сверкали серьги, от химического запаха лака для волос миссис Марч закашлялась. Она кивнула мамочке в жемчугах, которая присматривала за Джонатаном. Та стоически кивнула в ответ, когда ее собственный маленький мальчик, у которого из носа текли сопли, с визгом и криком отказался садиться к Санта-Клаусу на колени.

Миссис Марч вышла из универмага, продолжая тащить за собой Джонатана, еле волоча ноги, ведь приходилось еще тащить тяжелые пакеты. На улице она вдохнула холодный зимний воздух, который ударил ей в лицо так, словно дал пощечину. И рухнула в первое свободное такси.