-Но сестра: дикари пока ничего не знают и не могут знать ни о древе, ни о высшем народе, -напомнила мастереса.

-Незнание не освобождает от ответственности! -патетически провозгласила жрица, икнула и, зажав рот рукой, засмеялась совсем как молоденькая девчонка, впервые попробовавшая «песнь жизни».

В дверь осторожно постучали.

-Дикари, это вы пришли за своей судьбой? -грозно вопросила мастереса.

Но это оказались две младшие жрицы принёсшие блюда со свежеприготовленным ренью и пришедшие накрыть на стол в доме старшей жрицы.

(за два года до начала активной стадии войны вторжения)

Зев большой плавильной печи контурами выступает в полутьме. Верх её теряется под сводами рукотворной пещеры. Низ виден более отчётливо из-за медленно остывающего, ещё раскалённого металла. Красные отблески причудливо расчерчивают мрак. Здесь видно, а здесь уже нет. Относительно освещённые области граничат с почти полной темнотой и границы эти резки, словно линии, прочерченные резцом.

Тишина нарушается негромким постукиванием.

Рядом с печью никого нет за исключением её смотрителя. Недавно сваренный металл должен дозреть. Этот процесс невозможно ускорить, как бы того не хотелось их хозяевам мечтающим скорее превратить сотворённый металл в оружие и броню для очередной своры боевых рабов.

Старый гитенмейстер отвлёкся от своего дела и, сузив глаза, всмотрелся в расплавленный металл, оценивая его цвет. Пожалуй, ещё не меньше пары часов как нужно будет будить рабочих, разогревать до красна печь, бросать в металл требуемые добавки и начинать следующий этап процесса.

Должность гитенмейстера, то есть ответственного за выплавку металла, иначе говоря «старшего плавильщика» считалась среди гномов почётной и в прежние времена и в нынешнее безвременье, когда их народ унижен и растоптан, а некогда гордые гномы вынуждены изо всех сил выслуживаться перед самозванными хозяевами доказывая тем свою полезность. Потому, что кто не приносит пользы, тот умирает. Впрочем, честная смерть сравнительно неплохой выход. Уйти в пещеры предков, пусть даже те опустели без Бога-Кузнеца. Всё, что угодно лучше, чем быть превращённым в кадавра – верного слугу, не знающего сомнений и не помнящего былых привязанностей. Проклятое семя, прорастающее в живом теле, управляет им как марионеткой и хорошо если разум самого реципиента уснёт, а не останется на веки пленником своего собственного, точнее уже чужого тела. Другая ужасная участь – живём попасть в руки резчиков, способных сотворить с живой плотью всё, что только придумает их извращённый и проклятый кузнецом разум. Гном видел, как они создавали ужасных химер, пересаживая разумным существам части тел зверей или наоборот – зверям части тел разумных. Видел своих товарищей, скрещенных с каким-нибудь растением и это - было ужасно. Но хуже всего остального попасть в руки скульпторам плоти. Как резчики легко изменяют живую плоть, с той же лёгкостью скульпторы играют судьбой ещё не рождённых детей. Именно поэтому гномы верно служат своим поработителям, выплавляя для них металл и создавая из него оружие для захвата других беззащитных миров. Есть участь много страшнее честной смерти, и старый гном прекрасно знал об этом.

Знал и всё равно продолжал заниматься тем, чем занимался. Почему? Зачем?

Какой глубинный инстинкт толкал его каждый раз рисковать чем-то большим чем его, уже подходящая к концу, жизнь?

Гном толком не застал мирных времён, но великую войну, проигранную их народом, помнил. Большинство живущих сейчас родились уже рабами завоевателей. Ему позволили жить только из-за его профессии и потому, что никогда раньше он не выказывал признаков неповиновения. У скульпторов плоти ещё не нашлось времени как следует поработать с самой сутью его народа превращая гномов, подобно остальным, в покорных рабов довольных своим местом, знать не знающих, а значит и не мечтающих, ни о возвращении «прежний славы горного народа» ни о такой странной штуке как «свобода». На данный момент хозяева ограничивались примитивной селекцией, то есть выбраковкой всех проявивших хотя бы тень непокорности.

Что-то сдвинулось в старом гноме, когда он узнал о том, что хозяева нашли новый мир, новую цель для завоевания. Не просто охотничьи экспедиции – привычные развлечения ушастых аристократок в те миры, обитатели которых не могли ничего им противопоставить, а полноценное вторжение, завоевание и уничтожение новой потенциальной угрозы, которую они увидели в новом мире, также как, когда-то, увидели угрозу в мире гномов.

Нет, он не осмелился как-то портить металл или саботировать ковку оружия. Для этого старый гном был слишком труслив. Тем более, заметь эльфы признаки саботажа и весь род смутьяна будет казнён на его глазах, вместе с маленькими детьми, а после придёт и его участь. На саботаж гном не осмелился. Очень было жалко детей.

Вместо этого он…

-Далин! Далин! Ты здесь? – чужой голос нарушил тишину одновременно с тем разрывая паутину мыслей и воспоминаний.

-Что такое? -старый гитенмейстер сделал вид будто только-что проснулся. -Кто здесь шумит? А, это ты, молодой Бралин! Зачем ты пришёл так рано? Металлу ещё остывать не меньше пары часов, я говорил тебе. Зачем ты разбудил меня? Я так хорошо спал.