-Хватает, -скупо ответила Крапивина.

Дальше начались московские пробки и Косте пришлось сосредоточиться на вождении арендованного автомобиля.

Возможно, предложенный вариант и правда самый лучший. Передать проблему кому-нибудь другому, кто имеет неизмеримо больше ресурсов для её решения. Вот только интуиция говорила Косте, что спихнуть вопрос и забыть, как его лично больше не касающийся не получится. Если написанное на пластинках верно, а перевод точен, то эта гадость касается не только военных, а вообще всех и его, Костю, в том числе. Парень помотал головой отгоняя дурные предчувствия. По крайней мере не сегодня. И не завтра тоже. Если Крапива обещает передать записи знакомому полковнику, то и отлично. Можно временно забыть обо всём этом. А дальше? Поживём, увидим!

***

Огромное, высокое здание, где мёртвого камня, стекла и железа было примерно столько же сколько живой, цветущей изменённой ткани растений и плоти животных. Дворец размером с город, что как семечко абрикоса плотно окружён со всех сторон другими лесными городами давно сомкнувшимися в единый мегаполис занимающий половину континента, или, может быть, весь континент целиком если считать сельскохозяйственные рощи, личные охотничьи угодья и поля родильных фабрик частью городской инфраструктуры, а не границами по которым один лесной мегаполис отделялся от другого.

Дворец – обиталище Всеблагой Матери, по сути верховной повелительницы всей высшей расы и одной из двух (считая Великий Лес, с которым она когда-то заключила обоюдовыгодное перемирие) бессмертных богов сумевших провести своих подданых через многочисленные испытания к процветанию и доминированию во множестве миров великой сферы. Эти миры, связанные Великим Лесом и скованные волей Всеобщей Матери именуются Древом и как могучее дерево что с каждой новой весной становится всё крепче, пускает корни всё глубже, выбрасывает всё больше веток, так и Древо столетие за столетием разрастается за счёт новых миров, новых разумных становящихся, в лучшем случае, рабами высшей расы, а в худшем лишь питательным субстратом на котором растёт и расцветает благополучие одной из древнейших и, без сомнения, сильнейших рас за всю историю мироздания.

Дворец Матери – центральное ядро. Город в городе. Нет! Целый город как единое здание, как плоть одного живого существа или, может быть, как соединительная ткань исполинского растения размером с целый город – оно живёт, оно дышит. Оно и есть материальное тело Всеобщей Матери, богини-правительницы эльфийского народа.

Как в любом городе, во дворце живёт некоторое количество разумных. Большинство из них существуют только ради выполнения утилитарных задач по уходу, ремонту или уборке отдельных его частей. Как любой сложный организм есть совокупность правильно и согласованно трудящихся мужества простейших существ, так и дворец-обиталище нуждается во множестве слуг ежеминутно обслуживающих его и ухаживающих за его огромным телом. Но кроме сохранивших свои тела и свои разумы верных слуг и огромного множества специализированных кадавров во дворце-обиталище проживают или регулярно посещают его перспективные воительницы, с которыми Мать решает поделиться частью своей бесконечной мудрости. Здесь держат отчёт наместники отдельных миров, когда лично прибывают в центральный мир Древа. Здесь происходят назначения достойных на высшие должности и суды над теми, кто не справился и казни непокорных. Здесь, рядом с Матерью, в тени её бескрайней мудрости, живут высшие мастересы – её глаза, которыми она смотрит. Уста, озвучивающие верховную волю. Руки, которыми она уничтожает неугодное или же лелеет и возвеличивает угодное её воле.

В совете высших мастерес уже давно не происходило никаких замен. Лично Мать редко вмешивается в решения совета, хотя, без сомнения, тщательно наблюдает за происходящим во всех входящих в Древо мирах. Преданные Матери даже не до мозга костей, а до самого последнего локуса самого последнего гена, лично отмеренного ею своим дочерям-служанкам. Мать вполне доверяет совету мастерес самостоятельно выносить решения так же, как эльф, или любой другой разумный, доверяет своим ногам ходить, своему желудку переваривать пищу, а своему сердцу качать кровь.

Сегодня время совета и те из немногих мастерес, кто проживал вне дворца-обиталища спешно пребывают сюда на спинах виверн, или на скоростных ездовых кадаврах, или по сети подземных ходов связывающие ближайшие храмы Великого Леса в этом и других мирах проход в которые доступен через проложенные Лесом тропы.

Огромный зал заполнен примерно, наполовину.

Ярко светят обильно протянутые тут и там светящиеся лианы.

Столы полнятся различными закусками, официанты разносят изящные графины из тяжёлого стекла: созданные гномами и наполненные элитными напитками с поэтичными названиями вроде «песнь жизни», «троллья слеза» или «дыхание вечности». Среди огромного зала, вернее сказать площади, так как потолка у зала нет и в вечернем небе, среди бледных россыпей звёзд, виден диск Амелы – ближайшей планеты. Она кажется близкой и большой, но это обман зрения. На самом деле Амела газовый гигант, выглядящий гораздо больше своего истинного размера. Быть может, не существуй способов находить другие миры по свету разума населяющих их аборигенов и не умея проникать в них, эльфийская цивилизация росла бы вверх и давно оплела бы газовый гигант корнями парящих в пустоте выращенных конструкций черпая из него почти бесконечные ресурсы. Но проходы в другие миры были открыты ещё до воцарения Всеобщей Матери. Расти вширь гораздо легче чем расти ввысь. Вместо того чтобы тянуться к звёздам и преобразовывать непригодные для жизни миры в пригодные, Древо потянулось к готовым для комфортного заселения, только вот чужим мирам.

А газовый гигант остался почти нетронутым, не считая нескольких исследовательских аппаратов, выращенных специально для космических исследований, когда эльфы ещё интересовались ими. Амела сияла в вечернем небе бледной звездой. Ночное солнце. Хозяйка снов. Тень рассвета – поэты придумали ей десятки имён и ещё больше уже забыли.

Сегодня не обычный день совета верховных мастересс, сегодня совет планирует сделать общее объявление. Поэтому приглашённых особенно много. Предводительницы отдельных кланов и матриархи благородных семейств. Несколько наместниц, прибывших по такому случаю из доверенных их управлению миров Древа. Отдельными группами стояли лучшие из лучших, заслужившие не только общее признание, но и благосклонность Матери резчики и скульпторы плоти. Фабриканты, в чьём ведении находились промышленные родильные чаны и производственные утробы заводили разговоры с именитыми скульпторами стремясь завлечь последних на свои производства. Отдельной группой в белых одеждах застыли жрицы Великого Леса. Мать честно блюла древний договор, но всё же пошедшие по пути развития чувствительности для прямого общения со своим повелителем и господином жрицы не слишком уверенно себя чувствовали во дворце-обиталище другого, пусть союзного, пусть гораздо более антропоморфного, но всё равно другого бога.

Расхаживающие по площади и заводящие разговоры с любым, с кем им хотелось бы поговорить, высшие воительницы – живое воплощение силы и ударный кулак эльфийской расы, не слишком много обращали внимание на этикет или на то, что их действий могут кому-то показаться неуместными. Полководцы и командиры верхнего звена, благодаря одним только лишь своим сильно модифицированным телам, знаниям и опыту, прекрасному владению искусством жизни и, её оборотной стороной, искусством смерти – на поле битвы каждая из них сама по себе представляла силу равную небольшой армии. А если дать ей время, то эту самую армию опытная высшая воительница могла создать буквально из чего угодно – из захваченных в плен гражданских или, на худой конец, свежих трупов вражеских солдат превращая их в боевые кадавры. Не такие хорошие какие могли бы выйти из-под резца опытного резчика, но вполне способные послужить пушечным мясом прикрывая телами скрытую атаку элитных бойцов. В полевых условиях, не нуждаясь в сложном лабораторном оборудовании и штате опытных техников-друидов с их флора-машинерией и фауна-преобразователями высшая воительница могла начать массовое производство кадаврофицированных химер при наличии подходящего биологического материала. В крайнем случае, если в радиусе достижения нет ничего подходящего для химеризации или кадаврофикации, воительницы могли использовать ресурс собственных тел для создания армии короткоживущих, предназначенных только для битвы и ни для чего иного, существ.

Среди прочих, чуть в стороне от подруг и товарок, не желая ни с кем разговаривать, успешно накачиваясь попеременно «троллей слезой» и «дыханием вечности» прочно заняв место у дальнего столика мрачно разглядывала окружающих высшая воительница Араниэль. В пору радоваться неожиданно мягкому наказанию. Она всего лишь будет одной из тех, кто первыми войдут в мир хумансов ломая сопротивление их армий и уничтожая самых опасных лидеров аборигенов. Если бы не высокая вероятность сложить голову в боях с ещё полными сил и надежд армиями низших, то этот приказ можно считать не наказанием, а наградой – одной из первых открыть большую охоту, начать сбор трофеев и даров Всеобщей Матери. Впрочем, как и всегда. Там, где одни видят опасность и потери, другие находят возможность заслужить ещё больше благосклонности Матери, получить от неё больше знаний и силы. По-настоящему достойных Мать возвышает, изменяя их делая сильнее и крепче или вовсе даруя новые тела, превосходящие старые на порядки. По сути, разница в возможностях и силе между высшей воительницей и простой, между воительницей и обычным представителем высшей расы гораздо больше и глубже чем между эльфом-обывателем и каким-нибудь рабом из числа низших рас. Мать возвышает достойных – аксиома, которую юные эльфийки усваивают с первых лет жизни. Эта дверь остаётся приоткрыта и для мужчин. Выполняющие в эльфийском обществе утилитарные функции техников, квалифицированных рабочих или специфические, прочно связанные с полом, как, например, функции ищеек, мужчины тоже могут упорным и самоотверженным трудом заслужить некоторые дары. Заниматься ими будет, конечно, не сама Всеобщая Мать, а какая-нибудь из мастересс. Однако, в самых исключительных случаях, редким мужчинам оказывается величайшая честь переродится в совершенном женском теле, обладающем способностью создавать внутри себя новую жизнь. Конечно, такие случаи, по крайней мере в пределах текущего тысячелетия, можно пересчитать по пальцам, но шанс есть. И самый последний техник знает о существовании такого шанса.

Ярче вспыхивает входная арка, привлекая внимание. Совет высших мастерес закончил совещание. Сейчас они сделают объявление, затем пир продолжится, а участницы совета разойдутся по площади посвящая время личным беседам с теми, кого они сочтут достойными.

-Готовьтесь! -прошептали, казалось, сами стены.