Однако полисмен ничего не спрашивал. Он просто схватил Дору за руку и потащил в сторону.

-Куда вы меня тащите? -возмутилась Олдридж.

-Нельзя находиться на улицах, -объяснил полицейский. -Всем следует быть в укрытии, когда оно начнётся. Вам явно некуда идти, и я сопровожу вас в полицейский участок.

-Что может начаться? -спросила Дора.

Словно дожидаясь одного её вопроса, со стороны порта послышались громкие хлопки. Их было так много, что они сливались в серии и никак не кончались. С секундным запозданием заработали скорострельные пушки, а может быть пулемёты, Дора не очень хорошо разбиралась в военных стрелялках. До всей этой катавасии с вторжением чужих, Дора неоднократно участвовала в митингах протеста, требуя от правительства прекратить поддержку преступных режимов в африканских странах и отказаться от продолжения неоколониальной политики. Хорошее было время. Нельзя сказать, чтобы совсем не было проблем – были. Но, по крайней мере, по Лондону можно было ходить без опаски и, вместе с друзьями, протестовать против введения английских войск на Африканский континент, который был очень-очень далеко. И введённые туда войска были очень-очень далеко. По телевизору ругали русских, которые вроде как мешали устанавливать новый колониальный режим в Африке. Сама Дора относилась к России со смешанными чувствами. С одной стороны, конечно, хорошо, что они помогают бедным неграм бороться за их негритянскую свободу. С другой стороны, весь цивилизованный мир, центром которого являлась, разумеется, Великобритания, немного США и ещё немного Брюссель, до сих пор не простили русским калининградский граничный конфликт. Виртуальные зубы виртуальной Европы до сих пор реально болели после полученных в ходе калининградского конфликта оплюх. Но большее возмущение вызвало непонимание самого факта: как, почему они вообще осмелились сопротивляться?!

Но сейчас речь не о наглых русских и не о далёкой России. Гораздо важнее что это такое сильно хлопает со стороны порта и почему изменился в лице молодой полисмен.

Он буквально втолкнул её под каменную арку, дающую хоть какую-то защиту от того, что могло упасть сверху: -Не успели. Будьте здесь. Может быть ещё пронесёт.

-Что это за звуки? -поинтересовалась Дора. -Как будто целый зрительный зал великанов усиленно аплодирует, хлопая в ладоши.

Полисмен неохотно ответил: -Высадка десанта.

-Что?!

-Подплывает такая здоровенная хрень под водой похожая на огромную раздутую до предела медузу. Чтобы не переть дуром на мины она высовывает над водой хоботок и начинает со скоростью пулемёта плеваться разными мелкими тварями и гадами, какие только скопились у неё внутри. Таких, конечно, пытаются сразу уничтожать. Но ты попробуй найди тоненький хоботок, едва-едва высовывающийся из воды, да ещё когда все прочие твари отнюдь не сидят спокойно на месте, -огрызнулся полицейский. Не тратя время на одни только разговоры, он достал висевшую за спиной монструозную винтовку, проверил её и приготовил к бою.

Дора завороженно смотрела как в районе порта поднимается в воздух огромное дерево. Или это не дерево? Может быть какой-то канат? Нет, оно определённо было живым и, покрывшись разрывами от попаданий снарядов, болезненно задёргалось. Только сейчас Олдридж поняла и осознала, что видимая издалека гора плоти это либо щупальце поистине исполинского кракена, или какая-то подводная змея также гигантских размеров, вдруг вздумавшая встать на хвост, так что её верхняя часть возвышалась над не высокими, но всё же высотой в три, а то и в четыре этажа, зданиями портового района.

Выросшая гора плоти, всё ещё покрытая огнём взрывов, вдруг резко упала вниз, со стремительностью мухобойки нацелившейся прихлопнуть надоедливого комара.

Не сразу осознав, что её спутник о чём-то спрашивает, Дора помотала головой и только тогда осмысленное выражение вернулось в её глаза.

Полисмен протягивал ей пистолет: -Умеешь пользоваться?

Сам он собирался использовать винтовку, но дополнительная огневая мощь в лице Доры ему бы явно не помешала.

Пистолет казался большим, чёрным и страшным.

Дора замотала головой: -Я… никогда. Не люблю оружие!

-Из этих что ли, из пацифистов? -презрительно бросил полисмен. -Скажи ещё, что призываешь не сражаться с чужими, а договариваться с ними.

-Было бы здорово. Но ведь они не идут ни на какие переговоры, разве не так?