У моей подруги довольно противоречивая манера завоевывать место в неродном мире — она старается во всем походить на набилианок, но при этом одевается гораздо ярче и эпатажнее большинства из них. Хочет не выделяться земным происхождением и при этом словно кричит: "Посмотрите на меня!".

— Кто он? Тот, кого ты так старательно прятала в своей квартире?

— А…, - Ксана махнула рукой, — не важно.

Несмотря на внешние различия, у нас с ней много общего: обе странницы и обе родом с Земли. Я родилась в Москве, а она — где-то на юге Монголии. Живя в своем измерении, мы не поняли бы речи друг друга, а сейчас свободно общались друг с другом на набилианском.

Я улыбнулась.

— Скорее, важно настолько, что об этом не говорят на улице абы с кем.

— Не заговаривай мне зубы, Варя! — она повернулась и крепко схватила меня за плечи, в глазах проступила жесткость, неожиданная для хрупкой девушки. — Где ты пропадала все это время?

Я посмотрела на нее и улыбка медленно стекла с моего лица. Я не смогу рассказать ей правду. Ксана умница, сама скоро обо всем догадается, тем самым лишив меня необходимости рассказывать об этом.

— Прости, что не предупредила, — Вот и все, что я смогла сказать. Горло сдавила тоска по прежней насыщенной жизни, которая так нелепо оборвалась год назад.

Подруга пригляделась внимательней и нахмурилась.

— Это ты прости, — она неохотно отпустила меня. — Исчезла ни с того ни с сего, и никто, ни единая живая душа ничего не знала о тебе.

— Никто и не интересовался, думаю, — я пожала плечами.

— Я интересовалась! — она снова вспыхнула, тряхнула полами космической шубы и свернула к маленькому кафе.

Внутри никого не было. Вместо отдельных столиков — длинная, изгибающаяся под разными углами стойка с массивным основанием, через которое осуществлялась доставка заказа. По обе стороны от нее торчали вкрученные в пол высокие вращающиеся седушки. Мы сели поближе к окну, и перед глазами замелькали блюда из сегодняшнего меню.

У меня успел разыграться аппетит (во время презентации я почти ничего не съела — опасалась, что еда отравлена), но кухня Высотного города, тем более её закусочные представители вызывали еще меньше доверия.

Выбрав что-то из самого дешевого — с виду оно напоминало плоскую лепешку из теста с выложенной сверху горкой из овощей, салата и, возможно, мяса (о, как же мне хотелось, чтобы это и правда было мясом!), обильно политой соусами разных цветов, я замерла в ожидании вердикта. Я не помнила, сколько денег осталось на моем счету, но подозревала, что чудовищно мало.

Тихо жужжа, к нам подъехал кассовый робот, простейший из тех, что я здесь встречала: владельцы кафе не стали заморачиваться и пытаться придать ему сходство с человеком, а оставили как есть — нескладной комбинацией из металлического каркаса и выглядывающих кое-где пружин и трубок. Робот протянул длинную тонкую клешню и замер в ожидании.

Мой браслет беспроводной связи остался среди разбросанных вещей в спальне, когда я, торопясь, покидала Набил. Механическое создание вызвало необъяснимое сострадание и эмпатию: стоя с протянутой рукой, оно выглядело жалким, нелепым и устаревшим в этом фантастическом мире. Примерно также выглядела и я, должно быть. Я взяла его за руку и приложила ее к левой стороне шеи. Робот просканировал нейроноситель, вмиг нашел в базе данных номер электронного счета и произнес механически вежливым голосом:

— Два такса шестьдесят пять. На вашем счету недостаточно средств. Записать в долг?

— Нет, — Ксана, смотрящая на нас полными ужаса глазами, взяла робота за руку. — Запишите на меня.