Виктор вновь потянулся к пятке, но на сей раз пинок достиг цели: Люська открыла-таки глаза.
– А если не отстанешь, то получишь в нос! И личико там было, склеротик.
– Ну ведь проснулась уже, вставай, радость!
– Это чего ж такого тебе от меня надо-то, а? Мало, что приперся ни свет ни заря, да еще и радостью назвал? Потолок обвалится, ей-ей!
– Совета надобно спросить у твоей светлой головки. И на улице уже белый день.
– На улице, может, и белый. А у нас тут всегда тусклый.
Люська села, поджав ноги под себя и закутавшись в одеяло.
– Ну, проснулась?
– Сволочь ты, Викт
– Люся нужна Викт
– А когда у тебя не было срочно? Эгоист ты конченный, – Люська поежилась, передернула плечами, зевнула и потрясла головой, прогоняя остатки сна, – давай, выкладывай, что надо, злыдень. Только короче, и не грузи.
– Понимаешь, для моих экспериментов…
– Я же сказала, не грузи!
– Мне нужны еще «кролики».
– Лазарев, ты дебил? Я те че, Роман Ильич?
– Да погоди ты. Как мне все ему объяснить?
Люська аж подскочила от возмущения.
– Для этого надо было меня будить?! Сволочь, эгоист и дурак. Проваливай. Я. Буду. Спать!!!
– Погоди, погоди… Люсь, не сердись. Я действительно не знаю! Голову сломал. Вот честное пионерское!
– «А еще я в нее ем!» Это, Лазарев, про твою пустую голову! Без мозгов. Скажи ему все как есть! Идиот. А теперь все. Ушел. Видеть тебя не хочу.