Фонарь предательски не желал включаться. Смотритель лихорадочно жал на кнопку. Наконец-то…
– Где ты, блять!
Смотритель лихорадочно водил фонариком по стенам, полу, потолку, заглянул под стол и кровать… Пусто.
– Шшши-и-и-и-и-и…
Звуки стали громче. Смотритель выронил фонарь и схватился руками за голову. Нарастающий словно горная река шум давил на уши и резал сознание.
Ильич рывком открыл дверь и побежал, не разбирая пути, потом споткнулся, упал. И… Шум неожиданно прекратился. Словно таинственный звукооператор вырубил звук.
Смотритель включил фонарик, огляделся. Ботаническая… Каким-то непостижимым образом ноги сами принесли его на недостроенную станцию.
В этот момент впереди, в темноте появилось желтоватое свечение. Сначала слабое, мерцающее, оно с каждым мгновением становилось все ярче, настойчивее. Еще секунда – и станцию наполнил удушающий аромат ванили. Желтое пятно стремительно росло, увеличилось в размерах, раскрывая ряд за рядом тёмно-жёлтые ряды лепестков. Лепестки порхали, словно крылья сказочных бабочек, словно исполняли таинственный, завораживающий танец. Вдруг комната окрасилась кроваво-красным, это в танец вступили красные лепестки.
Смотритель застыл, не в силах оторвать взгляда от восхитительного зрелища. Принцесса исполняла свой танец… Вот один из стеблей завис перед лицом Смотрителя.
Кап… Кап… Из раскрывшихся присосок на бетонный пол одна за другой начали капать капли крови…
Смотритель приклонил колени.
– Я пришел к тебе, моя повелительница…
Эпилог
Тридцать первое мая две тысячи тринадцатого года. Санкт-Петербург
Солнечный день, в мае, да еще и выходной. Это просто чудо какое-то, подарок судьбы. На Невском всегда прорва народу, а сегодня вообще не протолкнуться.
– Кристина! – крикнул в толпу парень с фотоаппаратом и букетом цветов в руках. – Я тут! Иду!
Пробраться сквозь толпу не просто, но, вот он и у цели.
– Привет, это тебе, – он сунул в руки девушки букет.
– Са-ашка, Гринев… Тебя и не узнать! Сто лет не виделись. Спасибо, – Кристина обняла и чмокнула парня в щеку.
– Кхм, кхм… Не помешаю?