– А ты вот пообщаешься, и сам увидишь.

– Да уж. Поскорее бы, а то надоело тут пылью дышать.

Вырубило Грина неожиданно, опять, как и тогда, с Вексом.

Лес, темнота, на поляне – здание, высокое и все из стекла. Изнутри идет свет, не яркий, пульсирующий, но его достаточно, чтоб Алекс понял – это оранжерея. Он бывал тут, видел ее хозяйку, любовался ее цветами. Царица ночи. Она и сейчас была тут, живая и невредимая, словно не было никакой катастрофы, словно мир не изменился до неузнаваемости. Царица даже подросла, разжирела, стебли, сплошь покрытые иголками, занимали теперь все пространство. И еще – она цвела. Цветы появлялись и опадали постоянно. Алексу показалось, что он чувствует запах ванили, испускаемый ими.

Грину вдруг стало ясно – это не просто цветок, это – существо, умеющее мыслить, говорить, слышать и понимать, что ему говоришь ты, человек.

Тысячи глаз, укрытые под иголками с любопытством рассматривали его. И Грин готов был отдать на отсечение голову: существо мыслило. Он явственно чувствовал энергию, идущую от цветка, она была настолько мощной, что сбивала с ног, заполняла все вокруг, выдавливала все препятствия, не встречала никакого сопротивления. И в самой середине этого адского вихря светилось огромное соцветие, сердце Царицы. Еще немного, и оно взорвется, выбросит из себя потоки энергии, которые разольются во все стороны, затопят, подчинят себе все вокруг, а потом вернутся обратно, принеся в качестве контрибуции мысли и чувства покоренных…

– Ты уж постарайся, не пугай меня больше.

– Что, долго был в отключке?

– Да с минуту. Но я сообразил не сразу, подумал – из-за гадости вырубился. Что на сей раз?

– Знакомство с Царицей ночи. Эта зараза умеет читать мысли. Вообще, много чего умеет. И красивая, до жути. Еще лучше, чем раньше. Подросла на радиоактивных-то харчах, в оранжерею не лезет.

– Погоди, какая оранжерея?

– В Ботаническом саду, как раз для нее и построенная. Петроградцы, видать, ее подремонтировали, дыры залатали.

– А мне что этот чудик тогда показывал?

– Что?

– Кадочку, а в кадочке – суккулент этот.

– Значит, просто еще один. Но главная – та, в оранжерее. И я, теперь, кажется, знаю, как ее убить.

За перегородкой послышались шаги.

– Кажись, за нами. Поднимайся, а то затекло все. Эх, старость – не радость.

– И не бай, Сашок. Ну, где они там, ключи, что ли, потеряли?

Как раз в этот момент замок щелкнул, и дверь приоткрылась.