— Не боись, холера, прорвемся, — усмехнулся Волк, взял автомат и пошёл вглубь библиотеки.

Вздохнув, Вадим достал из кармашка зажигалку с рисунком Казани. Когда-то эту зажигалку он выкупил у Торгаша, почти задаром. Вадим покупал её вместе с АКСУ, и она так сильно ему понравилась, что торговец это увидел, и отдал её Вадиму в подарок. Ночами напролёт Вадим крутил эту зажигалку перед глазами, когда не мог уснуть. На зажигалке была изображена мечеть с четырьмя башенками и сказочно переливалась на свету. Вадим открыл зажигалку, щёлкнул ею, и появился слабенький язычок пламени. Он поднёс зажигалку к конструкции, состоящей из бумажек и разломанных частей ножек, подержал несколько секунд. Когда дождался, что пламя зажигалки перебежало на бумажку, он сел, покрутил зажигалку в руках, а потом убрал её обратно в кармашек. Путникам сильно повезло, что в основном попадались сухие части стульев, и костёр достаточно быстро разгорелся.

И тут Вадим вспомнил о тех бумагах, которые перед смертью дал ему умирающий солдат. Он достал папку и начал осматривать её со всех сторон. На обложке была нарисована эмблема Рейха, тройная свастика. «В твоих руках судьба метро» — вспомнил Вадим. Что в этих листах может быть такого, что ЭТО должно решать дальнейшую судьбу жителей метро? Интересно, что же там написано? Вадим протянул руку, чтобы открыть папку и снова вспомнил слова: «Никому не говори о бумагах и сам в них не смотри, это последняя просьба».

Последняя просьба… последняя просьба перед смертью — закон, который нужно исполнить. Но любопытство так просто не унять. «Так нельзя, нечестно получается, слово дал не смотреть, а сам — нарушает. Нет, последнее слово — закон, так что, будь добр, его исполнить», — уговорил себя Вадим. Потом он просто сидел с папкой в руках и разглядывал свастику на обложке.

— Ну как, тепло? — раздался сзади знакомый голос Волка, — атмосфера уюта появилась?

— Ага, как же… — Вадим и не заметил, как наемник вернулся с разведки и начал быстро убирать папку обратно в карман, — Ну как там? Опасность есть?

— На поверхности опасность есть всегда, — усмехнулся Волк, — Скажи-ка, Вадя, а что это ты в руках сейчас держал?

— Это? Да так… на полу валялось, — начал лепить отмазы Вадим, — Думаю, дай возьму, потом почитаю.

— Ну и о чем же там говорится?

— Да я ещё не успел понять… эм… через противогаз трудно читать. Придем на Маяковскую, так посмотрю.

— Ну ладно. Отдыхай, пока время есть.

— А сколько осталось?

— Восемнадцать минут. Этого вполне достаточно, чтобы нормально отдохнуть и набраться сил.

— Ну ладно, кстати, кое-кто обещал мне посвящение в сталкеры.

— Ах да, точно. Ну, раз обещал, то буду исполнять, — Волк поднял с пола палку, взял её двумя руками, как меч, и начал посвящение, — Итак, Вадим… чеевич ты там? Алексеевич? Итак, Вадим Алексеевич, готов ли ты стать отважным жителем метро, у которого поверхность — это второй дом, который работает на благо своего народа и так далее и тому подобное… короче, готов стать сталкером?

— Да.

— Тогда при свете костра, в библиотеке имени Эйзенштейна, я посвящаю тебя в ряды сталкеров, — наемник коснулся палкой правого плеча, а затем левого, — Теперь ты — официально являешься сталкером и удостоен чести им называться. Обряд завершён. Ну что, доволен?

— Ага, не то слово, — разочарованно пробубнил Вадим, — Я, конечно, ожидал большего, но и так сойдет. Спасибо, Серега.

— Да не за что. В метро благодарить будешь. Все, отдыхай.

Следующие десять минут напарники сидели в мёртвой тишине. Вадим разглядывал целые книги, которые удавалось найти на полу и, которые хоть как-то можно было почитать. Волк же напротив сидел весь какой-то задумчивый, смотрел в одну точку и крутил охотничий нож у себя в руках. У Вадима создалось очень плохое предчувствие, и он начал пытаться разрядить обстановку: