— Бабка-шептунья. Единичка или Двойка. Извините, не свежа.

Шорин протянул руки к бабке.

— Ну да. Вот. Есть. Вижу. Воздушная. Единичка. А тот… Сами посмотрите. Черт, вы же не чувствуете.

— Я вам верю. Ладно. Делать выводы — не наше дело. Давайте опишем, как есть, а дальше пусть Цыбин с Ангелом дерутся, чья это история. Жаль, Смертного у нас нет. Быстро бы рассказал, что да как.

Шорина заметно передернуло. Он, как и все Особые, не любил Смертных. Арина не знала, в чем причина такой нелюбви, — вроде бы, тоже вид особых способностей…

— Никогда не слышал, чтобы Смертные работали на уголовный розыск!

— Да вы что!

Арина вспомнила, как еще в сороковом, на дне рождения их Смертного, милого и забавного Мити Куницына, Яков Захарович встал и начал рассказывать.

Сразу после Революции работал в левантийском уголовном сыске легендарный Смертный — Антон Олефир. И был у него лучший друг, не менее легендарный сыщик Борис Исакович. Ученик Якова Захаровича, между прочим. В общем, дружили они, пока однажды Исаковича не убили.

Антон, конечно, погоревал часа два, а потом… В общем, Исакович сам свое убийство расследовал, сам убийц взял и сюда привел. Причем не шушеру какую-нибудь. Исакович многим бандитам кровь попортил, так что ради его убийства объединились, вы не поверите, но Курлянд, который Виленский Волкодав, вы тем более не поверите, но Гоцман, который Голубятник, и даже Вовочка Машков, артист больших и малых налетов, которого мы до того год пасли. И все трое под его диктовку явку с повинной написали.

Он их до камеры проводил, потом поцеловал вдову, обнял напоследок друга — и отправился пешком на кладбище, чтобы ценный лошадиный ресурс на себя не расходовать!

— Вот какие люди были в наше время! — подытожил рассказ Яков Захарович.

— А доказательную базу собрал, прежде чем на кладбище идти? — Арина откинулась на спинку стула, хитро посмотрев на Якова.

— Нудная ты, Аришка, за что и люблю, — сказал тогда Митя — и поцеловал ее в щеку. Арина пересказала историю Шорину, разумеется, умолчав про поцелуй.

— Да, хорошо бы нам Смертного, — вздохнул Шорин.

— Товарищ Сталин лично сказал, что пока не будет допрошен и похоронен последний убитый солдат, война не закончена, а значит, Смертные демобилизованы не будут. Так что привыкайте — Смертного мы получим лет через пятьдесят.

— За неимением гербовой…

— А кстати, скажите, товарищ Шорин, ваш след можно затереть? Ну вот отпечаток, — она прижала палец к обитому жестью столу, — а вот его и нет, — она дыхнула на поверхность и протерла рукавом. — По вашему ведомству так можно?

— Сегодня днем я бы сказал «нет». Но сейчас… Черт его знает, товарищ Качинская, черт его знает.

Шорин вышел, тихий и задумчивый. Арина еще некоторое время посидела над трупом,