С предельной ясностью и глубиной старец Макарий выразил здесь самую суть вероучения. Все зависит от воли Божией, но Бог при этом предоставляет человеку свободу выбора и свободу действий, поступков, и в зависимости от того, какой выбор делает человек, как он поступает, что выбирает, зависит его жизнь, судьба, его настоящее и будущее.
Действительно, человек обладает свободой, но свобода непосредственно связана с ответственностью, если свобода не связана с ответственностью, то это не свобода, а произвол, и человек в таком случае получит совсем не тот результат, на который рассчитывает. Предоставляя человеку свободу, Бог одновременно возлагает на него ответственность, больше того, он наделяет человека умом, разумом, волей, то есть всем тем, что необходимо для правильного выбора, для поступательного движения по праведному пути, а не для того, чтобы блуждать в сетях запутанного лабиринта. Человек должен всегда помнить, что свобода — там, где есть Бог, что Бог есть свобода, другого не дано. Вот почему вера в Божий Промысел есть сущность всего христианского вероучения, христианского мироощущения, мировосприятия, миросозерцания, миропонимания, мировоззрения. Больше того, без веры в Божий Промысел человеческая жизнь теряет всякий смысл.
В письмах Старец Макарий советует своим духовным чадам прежде всего
К сожалению, человек чаще всего не использует данной ему Богом свободы, как должно, и поэтому он совершает ошибки. Однако Господь милостив и милосерден, поэтому он предоставляет человеку различные способы возвращения на праведный путь. При этом старец Макарий поясняет различие между широким путем, который зачастую выбирает сам человек под влиянием своих страстей и влечений, и узким путем, на который Бог наставляет человека — путь, чаще всего скорбный и полный лишений, отчего человек приходит в уныние и отчаяние, не понимая, что это именно тот путь, который должен излечить его от губительных недугов.
Кратко обозревая историю человечества и историю Православной Церкви, Макарий разъясняет, что «получение спасения устроялось более скорбями, напастьми, лишениями, озлоблениями и прочими средствами терпкими, которые все невольно отводят сердце наше от любви мира, наносящего вред душе нашей, — но мы сего не понимаем»[330]. В связи с этим во многих письмах Макарий призывает видеть в скорбях не столько наказание, посылаемое Богом, сколько различные средства, ведущие к спасению. Исходя из своих наблюдений за жизнью людей различных сословий, богатых и бедных, больных и здоровых, молодых и старых, счастливых и несчастных, Макарий пишет, что «большая часть людей находится в скорбях; но не все равно и не в одно время посещаются оными: один ныне испивает чашу горести, другого ожидает скоро; иной, упиваясь сладостями мира и славою и богатством, не чувствует, что вкушает яд, вредящий душе его, и рано или поздно ощутит вред оного — или бедностию, или болезнию, или презрением от других, или неповиновением детей, или, наконец, душевною удавою, не находя ни в одном из благ утешения, хотя и окружен ими»[331]. Божья благодать при этом ниспосылается всем людям, в каких бы тяжелейших условиях они ни находились, и она укрепляет их, если человек смиренно покоряется воле Божией. Макарий снова и снова призывает к искренней вере в Промысел Божий, и дело здесь не столько в образе жизни и воспитании, сколько в наличии или отсутствии веры в Промысел Божий, «которая наставляет нас, что и
Во многих письмах, размышляя о Промысле Божием, старец Макарий постоянно обращает внимание на то, что «всепремудрый и человеколюбивый Промысл Божий более нас — весть, что нам на пользу, то и творит, а наше дело с покорностию принимать от руки Его посылаемое к нашему искусу»[333].
Одной из важнейших тем писем старца Макария является тема страха Божия, о котором писали многие Отцы Церкви. С возникновения христианства верующие воспитывались в страхе Божием, и поэтому с ранних лет дети христиан впитывали в себя все чувства и знания в тесной связи с идеей страха Божьего. Они слышали от своих родителей, что Бог все знает, все видит, все предвидит и предугадывает, и поэтому нельзя говорить неправду, лукавить, обманывать. Все воспитание основывалось на страхе Божьем. Под страхом Божьим понималась то, что есть в каждом человеке, и прежде всего наличие Святого Духа, который не привносится извне, не постигается обычными чувствами и разумом, но который изнутри человеческого существа поддерживает, укрепляет и защищает человеческую душу. Страх Божий — это та твердыня, о которую разбиваются все потуги, поползновения и ядовитые стрелы врагов человека. Поэтому в письмах старца Макария мы не находим ни пространных разъяснений о страхе Божьем, ни каких-либо его четких определений, поскольку он полагал, что это является чем-то само собой разумеющимся для каждого человека, воспитанного в христианском духе. Но при чтении этим писем нельзя не заметить, что мирянам, попавшим в самое затруднительное положение, Макарий советует прежде всего помнить о страхе Божьем и не отходить от евангельских заповедей, ибо только это может защитить человека и его душу и сердце от всяких соблазнов и сокрушительных вражеских нападений.
В напутствии одному из мирян старец Макарий отмечает, что следование по праведному пути требует огромных усилий и труда: «Однако прежде достижения сего много предлежит подвига, труда и борьбы на невидимой сей духовной брани. Ибо враги наши бодры, бессонны, бесплотны, хитры, злы, горды, то паче всего надобно от нападения их заключаться в твердыню смирения, недоступную никаким татям и врагам, а пока мы еще далеки от любви и смирения, то нужен и страх Божий, ибо страхом Господним уклоняется всяк от зла (ср.: Притч. 15, 27)»[334]. Другому мирянину, оказавшемуся в весьма бедственном положении, старец Макарий пишет: «Видя… бедствование Ваше в волнах страстного моря, чувствительно сожалеем об Вас и, не имея столько разума, не можем дать Вам другого надежного совета, кроме того, чтобы страхом Божиим противиться палительным стрелам вражиим, призывать помощь Божию как во время брани, так и прежде оной, приводить на память, какие бывают впоследствии мучения совести, а далее и будущий Суд, буде не в раскаянии обрящет конец жизни; страшиться надобно и здесь еще ослепления ума, попущением Божиим. За самовольное же Ваше признание и откровение силен Господь простить Вас, и укрепить в здравии душевном, и даровать крепость мужественно стать против страстей…»[335] Еще один пример напутствия Макария, где он показывает неразрывную связь страха Божьего и следования евангельским заповедям: «Но паче всего потщитесь имети страх Божий и попечение об исполнении святых заповедей: ибо они ведут к животу вечному»[336].
Из этих писем видно, что страх Божий — это не страх человека перед всемогущим, грозным и карающим Господом, а это такой страх, который очищает человека от всякой скверны, защищает его от самых разных соблазнов и от напастей его врагов. Этот страх укрепляет и возвышает человеческую душу, порождает в человеке самоотверженную, беззаветную любовь к Богу. Страх Божий очищает от всех страстей, уклоняя от зла, побуждая человека делать добро. Сохраняя в себе страх Божий, человек будет неуклонно следовать по праведному пути к спасению. Страх Божий — это начало премудрости, он также корень богоугодной жизни, полностью перестраивающий духовный космос, и самое могущественное средство самоисцеления (Феофан Затворник).
В размышлениях о Промысле Божьем и страхе Божьем старец Макарий постоянно обращается к необходимости неукоснительного исполнения заповедей Божьих. В его время эта тема была необычайно актуальной, поскольку многие люди считали (да и сейчас считают) исполнение этих заповедей слишком трудным, а некоторые — просто невозможным. Именно поэтому старец Макарий во многих своих письмах увязывает решение самых различных вопросов прежде всего с исполнением заповедей, поскольку в этом проявляется прежде всего и главным образом любовь человека к Богу.
Уже с принятием Крещения каждый человек берет на себя обязательство неукоснительного исполнения всех божественных заповедей, о чем постоянно напоминает своим чадам старец Макарий. Больше того, он естественным образом связывает исполнение заповедей с необходимостью делать добро и сохранять истинную православную веру: «…хотя мы и грешны, но все чрез веру и Крещение чадами Божиими по благодати нарицаемся.
По Крещении непременно нужно делание заповедей Божиих, коими сохраняется данная во оном благодать и, по мере успеяния в оных, умножается; преступая же заповеди, покаянием паки восстановляем и приобретаем ее. А все сие действуется чрез веру, и к делам покаяния без оной не приступили бы; везде вера и дела!»[337]
Отвечая на различного рода сетования мирян, что исполнение заповедей в современной жизни весьма трудно, а то и невозможно, старец Макарий опровергает эти распространенные мнения. Больше того, к известным божественным заповедям он добавляет заповедь об исполнении всех церковных догматов, положений и правил: «Может быть, скажет кто, что правила и постановления Церкви не есть заповедь Божия; а разве оное не есть заповедь Божия: повеление слушать Церковь и ее пастырей? Без сего же сколько произошло там заблуждений и ересей: кто как разумел, тот так и постановил, отделяясь от единости Церкви»[338].
Макарий прекрасно понимает, что все ереси и отпадения от истинной христианской Апостольской Православной Церкви начинались именно с отрицания церкви и тех или иных догматов. Именно поэтому он настаивает не только на признании церкви как столпа и утверждения истины, но и всего, что связано с ее жизнью и в частности с жизнью православных христиан. Любое, даже самое незначительное отклонение, представляет большую опасность для Православной Церкви и ее вероучения, не говоря уже об опасности для жизни самих верующих. Вот почему Макарий так твердо отстаивает все основные положения, догматы и установления православного христианства: «Где ж и каким образом можем мы учиться правилам веры и исполнению оных? Церковь, мать наша, есть столп и утверждение истины (1 Тим. 3, 15)! Вы, так как сын Церкви Православной Греко-Российской Восточной, то и должны свято почитать и хранить ее догматы, уставы, правила и законоположения, ведущие нас к прямой цели спасения. Ибо оные установлены, по временам, святыми апостолами, Святыми Вселенскими Соборами и богодухновенными пастырями Святой Церкви, коим в лице апостолов изрек Господь наш Иисус Христос… Почему всякому православному христианину должно повиноваться церковным учениям и постановлениям, основанным на Слове Божием, ибо Сам Христос есть краеугольный камень Церкви и Глава оной; и отнюдь ничего противного Слову Божию не постановлено»[339].
Из этого ясно, что любое сомнение в тех или иных догматах и положениях церкви, любая попытка отвержения того или иного догмата, по существу, подрывают основы церкви. В этом смысле подобные попытки всегда носят враждебный и разрушительный характер по отношению и к церкви как Телу Христа, и к самому Иисусу Христу, и об этом довольно основательно и резко пишет Макарий в ряде своих писем, касающихся католицизма, лютеранства, протестантизма в целом.
Макарий не отрицает, что исполнение заповедей — дело непростое. В самом деле, легко ли любить всех ближних, не говоря уже о дальних? А как можно полюбить своих заклятых врагов? Но в том-то и суть учения Христа, что от заповедей типа «око за око, зуб за зуб» он обращается к абсолютной любви человека к Богу и человека к человеку. Это была в полном смысле абсолютная духовная революция, и ничего подобного этому в мире еще не было. Старец Макарий это прекрасно понимал. Следование по праведному пути трудно всегда, но на то человеку и дарованы Богом вера, воля, свобода, ум, терпение. Макарий призывает к тому, чтобы, независимо от любых трудностей, всегда и везде неукоснительно следовать заповедям: «Стремление к приближению к Богу есть звание Его, к которому надобно присовокупить наше содействие исполнением святых его заповедей: где бы мы ни находились, в пустыне ли или в сообществе, в мире или в монастыре, — везде надобно пещись о исполнении заповедей, и везде есть искус произволению нашему и противоборство со стороны врага, попущением Божиим бываемое. А мы должны самовластие наше преклонять к исполнению воли Божией»[340].
Мы уже обращали внимание на то, что старец Макарий был весьма образованным и высококультурным человеком, он много читал, прежде всего духовную литературу, но не забывал и светских авторов. Он внимательно следил за тем, что происходит как в самой России, так и в европейских странах. Особое внимание он уделял положению церкви, религиозной веры, идеям, распространявшимся в обществе. В своих письмах он указывал, что католическая церковь отпала от Восточной Православной Церкви в связи со своими корыстными интересами.
Рассматривая особенности католической пропаганды, Макарий пишет о Римско-Католической Церкви: «…(так) как причиною отпадения ее от Православия было властолюбие и другие человеческие цели и расчеты, то и доселе все ее действия растворены тем же недугом и теми же видами, и нет в них предприятий, чистых по Бозе и по совести, как в Церкви Православной. Оттого-то действия последней скромны и негромки»[341]. Указывая на откровенно лживый и враждебный по отношению к Православию характер католической пропаганды, Макарий отмечает: «…все это ясно доказывает, что Римская Церковь отпала от истинно-православно-Восточной, а не Восточная от Римско-Западной; и потому надобно желать, чтобы оная обратилась к Восточной истинно Православной Церкви»[342].
Что касается лютеранства, Макарий перечисляет его основные ошибки и заблуждения, показывая при этом, что лютеране отошли как от Восточного Православия, так и от Римско-Католической Церкви, не найдя в то же время истинного пути: «Лютеране не что иное, как раскольники латинской Церкви, хотя и отделились от оной, но содержат некоторые ее неправые мудрования; например: исхождение Святаго Духа и от Сына и совершение Таинства Евхаристии на опресноках. Отвергли они весь авторитет Православной Церкви учителей боговдохновеннных и постановления Вселенских и Поместных Соборов; не приняли предания святых апостолов…»[343] Из семи церковных Таинств лютеране приняли только два — Крещение и Евхаристию, в связи с чем у Макария естественно возникает вопрос, как же их можно осуществлять без Таинства Священства, от которого лютеране отказались. Поэтому в ответ на вопрос сомневающегося в исповедуемом им лютеранстве Макарий дает четкий и ясный ответ: если вы не получили разрешения своих недоумений относительно лютеранства и вместе с тем убедитесь в истинности Православия, тогда присоединитесь к Православной Церкви: «В этом я вижу, что есть это призвание от Бога к познанию истины», поскольку Православная Церковь «и доныне пребывает в чистоте и светлости евангельского учения»[344].