– Г-Г-Г-Г…
Гард медленно пятится, не отводя глаз от окна, а потом разворачивается и идёт прочь из комнаты, вытянувшись в струнку. Он не закрывает за собой дверь, просто выходит в коридор и поворачивает направо. Затаив дыхание, я слушаю его шаги. Сердце готово выскочить из груди, но я выпрыгиваю из кровати, проношусь по комнате и вылетаю в коридор. Далеко впереди я вижу Гарда, он идёт словно во сне. Я правильно всё расслышал? Гард сказал, что хочет сделать маску из моей кожи? Разве он когда-нибудь произносил столько слов сразу?
И что такого он увидел у окна?
Гард скрывается в своей комнате. Я чувствую, что мои пижамные штаны в чём-то тёплом, а по ноге течёт. Я описался.
Я бегу в ванную, включаю кран, снимаю штаны. Намыливая ноги, я постоянно смотрю на дверь. Я боюсь, что он стоит за ней, боюсь собственного брата. Всё это кажется жутким ночным кошмаром.
Закончив стирку, я выхватываю ключ из двери ванной и бегу обратно в свою комнату. Меня хлыстом подгоняют мысли. Что, если Гард решит меня убить?! Вдруг я однажды я проснусь, а он будет стоять у моей кровати с ножом в руке?!
Ключ подходит к замку моей двери, я запираю её и забираюсь в кровать.
И тут мне кое-что приходит в голову. Я отбрасываю одеяло и опускаю босые ноги на холодный пол. Я медленно подхожу к окну, раздвигаю занавески и рукой прикрываю глаза от солнца.
Что-то чернеет под деревом в саду. Большая кошка сидит, склонив голову набок, в оцепенении, как статуя. Нала смотрит на меня, как будто знает, что в моей комнате что-то происходит.
Глава 12
Мне здесь не нравится. Я не спал с тех пор, как обнаружил Гарда у своей кровати. Поначалу я думал, что здесь очень тихо, а на самом деле дом полон звуков: то закроется дверь, то мама выйдет из мастерской, то стены затрещат, то подует за окном ветер. Иногда, если затаить дыхание и прислушаться, можно различить слабое-преслабое постукивание по дереву, будто кто-то ударяет по стене костяшками пальцев.
– Хенрик! – зовёт снизу мама. – Хенрик! Пора вставать!
В коридоре кто-то плачет.
Я закрываю глаза. Плачет? Женщина плачет? В стенах свистит и воет. Ветер треплет дом, но плач не стихает. Я выползаю из-под одеяла, поворачиваю ключ и собираюсь открыть дверь. Она не поддаётся. Я дёргаю ручку и тяну дверь на себя. Только после этого она открывается. Ничего хорошего, всё это не сулит ничего хорошего. Я широкими шагами пересекаю коридор. Плач затихает, становится тихо. Одна из маминых картин ночью упала со стены и лежит на полу. Я пробегаю мимо ванной и вроде бы замечаю там человека. И вновь у меня появляется ощущение, что кто-то пялится на меня: затылок просто горит.
Я сам себя накручиваю. Плач мне просто приснился. А я спал? Уже не знаю, чему верить. Я сбегаю с лестницы в гостиную. Мама сидит на диване и читает книгу. Рядом на столе стоит бокал вина.
– Вот ты где, – говорит она. – Ты проспал весь день.
Гард сидит рядом с ней и таращится в телевизор. Звук отключён.
Гард хотел сделать маску из моей кожи. Гард хотел содрать с меня кожу, а теперь он сидит и смотрит телевизор, как будто ничего не произошло. Я сажусь рядом со своим фриковатым братом. У Гарда тощие руки, да и сам он худой. Он и мухи не прихлопнет.
– А который час? – спрашиваю я.