— Ой, ну пошли, Доктор. Это всего лишь банановая кожура.

— Да, — медленно ответил он. — Банановая. Кожура.

— Простите, — сказал я, — она биоразлагаема, но это ничего. Я сейчас подниму ее.

Пальцы Доктора впились в мое запястье.

— Повтори то слово на букву «б».

— Какое? Биоразлагаема?

— Да.

— Биоразлагаема, — нарочито писклявым голосом повторил я, надеясь развеселить его. Больше всего мне сейчас хотелось очутиться дома.

Последовавшие затем слова Доктора и его тон напомнили змеиное шипение. Он напомнил мне моего школьного учителя истории. Думаю, у всех был такой — который обожает ставить двойки и писать в тетради ехидные замечания красными чернилами.

— Это чужая планета. Совершенно уникальная экосистема. Мир, в котором до сего момента никогда не было бананов. А ты уронил здесь кожуру от одного, конечно, не нарочно, но все же…

— Я же сказал, прошу прощения, — робко сказал я. — Я ее подниму.

— Ты заразил эту планету, Рори. Представь только, что может случиться. Эта шкурка сгниет, но отдельные части прорастут, и вскоре на этом месте зашумят банановые заросли. Кто знает, что будет потом? Через 5 лет этот парк погибнет. Не станет поющих деревьев. Знаете ли, это единственные поющие деревья во Вселенной, таких больше не найдешь ни в одной звездной системе. Они настолько знамениты, что если много-много тысяч лет спустя, в эту солнечную систему прилетят две смертельно враждующие армии, то, как вы думаете, что они будут делать? Будут ли они воевать за эту планету? Нет, они приземлятся, полюбуются этими деревьями, наслаждаясь их пением. Они объявят перемирие в радиусе 300 ярдов слева от нас, спустя 5003 года с этого момента. Но нет. Этого не случится. Теперь уже нет. Вместо этого они найдут мертвый парк, и их война будет длиться тысячелетия, пока не будут истреблены обе цивилизации, миллиарды людей. А все потому, что кое-кто бросил банановую кожуру.

Воцарилась гнетущая тишина. Мне захотелось немедленно провалиться сквозь землю.

— Подними ее, сейчас же! — резко сказал Доктор.

Я сунул злополучную кожуру в карман.

— Спасибо, — сказал Доктор. И озорно улыбнулся. — Ну конечно, ничего этого бы не случилось. Бананы — это хорошо. Я всегда это говорю.

Мы продолжили прогулку.

Вот видите, какие шуточки он любит шутить. Но с недавних пор я гадаю, осознает ли он, в какой кавардак он превратил жизнь Эми Понд? Это гениальный кавардак, кавардак, который я очень люблю, но только не знаю, понимает ли он, что это по его вине? И если понимает, не вызывает ли это у него бессонницу по ночам, как у меня?

Это только слова. Все это так сложно. Я даже не пытаюсь в этом разобраться.

Но вы только представьте, каково это. Ты стараешься сделать что-нибудь храброе, дерзкое. А злодеи, которых ты хотел запугать, оказываются нереально добрыми.