Туман сжимался вокруг меня, и ужасное нечто в воде крепко обвилось вокруг меня и сжало. Когда мое дыхание сперло, меня снова потащило вниз. Мои глаза чуть не лопались, а волны смыкались над головой.

Затем меня схватила рука. Настоящая, теплая, человеческая рука. И дернула.

— Отпустите ее! — услышала я голос.

Я открыла глаза. Ну конечно, это был чудесный месье Понд. Он стоял надо мной с суровым лицом, его рука цепко держала мое запястье и тянула, тянула…

Вокруг нас море бурлило, как кипящая вода в котле. Я видела странных существ, парящих в нем, и необычный свет, танцующий над ним. Наконец, волны словно отхлынули от нас, и я увидела дорожку, ведущую по мокрому песку.

Затем Месье Понд схватил меня еще крепче, его галстук касался моих волос.

— Я держу тебя, Мария, — сказал он. — Идем.

Мы прошли сквозь отступающие волны, и вышли на берег.

Там был Косов. Он стоял перед нами, скрестив руки.

— И снова здравствуйте, — вздохнул месье Понд.

Косов кивнул.

— Вы должны были позволить морю забрать ее, — сказал он.

— Этому не бывать! — сказал месье Понд очень жестко.

Помнишь Давида и Голиафа? Косов казался таким огромным, таким яростным, а месье Понд — таким маленьким и решительным — как маленький щенок перед большим волком. Он стоял твердо, и я видела, что он готов драться.

Вдруг Косов открыл рот, и из него вылетел сгусток тумана.

— О, это плохо, — охнул месье Понд. Он схватил меня за руку, и мы снова побежали.

Мы вскоре вернулись к отелю, недалеко от вершины холма.

Мы оба устали и тяжело дышали, мокрые с головы до ног, ледяная вода холодила и тяжелила нашу одежду.

Но месье Понд не собирался сдаваться, таща меня вверх по каменистой тропинке. Позади нас, я знала, был Косов, топая, как голем.

Огни клиники были такими теплыми и приветливыми, но они были еще так далеко.