– И что? Зато Таймс сквер недалеко, – а в уме прибавила слово – «относительно». Ведь до улицы газетчиков было не так уж и близко. С таким же успехом могла бы упомянуть и Бродвей.

И на этом разговор кончился, толком и не начавшись. А когда он притормозил на углу, возле входа в супермаркет на первом этаже, то включил аварийку. Затем обернулся назад и достал с заднего сидения безумно шелестящие бумажные пакеты – причина, по которой я сила спереди в его купе. Затем всучил их мне вместе с визиткой и словами, наверняка, заученными для таких случаев:

– Звони в любое время, если передумаешь. Был рад видеть.

На автомате запихала серебристый, блестящий кусок картонки в карман. А когда Хартвин обогнул машину, видимо, чтобы галантно открыть предо мной дверь, то не успел. Я уже управилась сама и даже из машины вылезла без происшествий, хотя ватные ноги подкашивались, а нервы натянулись до предела. Голова и вовсе напрочь отказалась работать, предлагая броситься ему в объятья и наплевать на все свои чувства и жизненные принципы…

На что лишь горестно вздохнула и нерешительно переступила с ноги на ногу. Еще не хватало превратиться в какую-нибудь там содержанку. Да даже если так! Никогда не пробовала и не знаю, как себя вести. А это пугало еще больше, заставляя спотыкаться на ровном-то асфальте.

Машина Харта тем временем отъехала, и я наконец смогла дышать свободнее, постепенно выравнивая взбунтовавшийся сердечный ритм. А тут еще и прохожие, норовившие налететь и сбить с ног.

В общем, чудом миновала толпу с пакетами, как назло высыпавшую из супермаркета, и завернула за угол: один, второй, оказавшись на задворках здания.

С превеликим удовольствием опустила пакеты на более-менее целый кусок асфальта, чудом не разбитый грузовиками, часто подвозившими товары в магазин. Чем, кстати, постоянно мешали моему спуску с пожарной лестницы. Ну хоть в чем-то повезло сегодня, залезу домой без приключений. Потому выудила металлический шест из кучи порченных картонных коробок, выбрасываемых нерадивыми грузчиками и, дотянувшись его крючковатым окончанием до лестницы, спустила ту вниз.

Глядя на одежду сейчас, поняла, что все-таки ненавижу Хартвина. Вот как мне всю эту батарею пакетов поднимать по пожарной лестнице? Так ведь и свалиться можно…

В итоге кое-как поднявшись на второй этаж, в очередной раз помянула обоих: Николаса и мою хозяйку, удумавшую сделать перегородку в своей квартире. Неужели нельзя было просто сдавать комнату с санузлом? Можно подумать, я у них что-нибудь стяну.

Да уж.

Почти даже не порвав пакеты, хоть и пару раз цеплялась ими за края металлических перил, таща всю эту братию из последних сил, я все-таки добралась до третьего этажа. А там… встретила самый настоящий хаос. Даже разглядывая комнату сквозь зарешеченное окно и веревочные занавески, увидела, что кто-то разворотил и раскидал по полу все мои вещи!

Неужели взломщики и грабители наведались?!

Дернула ручку, но, увы, дверь на пожарную лестницу была заперта. Да и окно цело, как и решетка. Провернув стандартные два оборота ключом в замке, ошарашенно вошла внутрь, оглядываясь по сторонам. Взлом и поиск ценного – налицо. И лишь пройдя к коридору, поняла причину запертого замка. Перегородку бесцеремонно снесли. Да так, что куски обоев и части гипсовой стены валялись преимущественно с моей стороны, мешая проходу в туалет.

– О, халявщица явилась! – Из глубины коридора проворчала моя хозяйка, высовывая свой нос из-за угла.

– Кто-кто, прости? – уточнила на автомате ошалевшая я.

– Кто слышала… Три месяца не платишь мне за аренду. Скажи спасибо, что не выкинула тебя раньше!

– ЧТО?! – взревела я, истерично соображая, где ошиблась? И зачем-то вслух начала оправдываться: – Да-да… я же платила твоему мужу!

– Кому-кому? – из коридора вылезла грузная туша мужчины с жирными волосами и жиденькой бородкой. Сей яркий представитель любителей фастфуда оттеснил в сторону мулатку Серину с довольно выраженными, причем не только внешне, мексиканскими корнями, оттого и вспыльчивую.

– Ну, мужчине, открывающему дверь, – стушевалась я, напрочь, отказываясь верить происходящему.