Держа руки на груди, Джен выглядела уязвимой и слабой.

– Послушай, я понимаю, что ты, наверное, никогда меня не простишь за то, что я сделала. Но может, обсудим это еще раз?

Может, она что-то и скрыла от него, но Уокер знал, что чувств своих она от него не скрывала. И она должна знать, что в это он верил.

– Ты ушла из участка прежде, чем я успел поблагодарить тебя.

– За что? – с горечью спросила она. – За то, что лгала тебе?

– За то, что доказала мою невиновность. Особенно после многих сказанных мною вещей.

В глазах ее мелькнула неуверенность.

– Это моя работа.

– Да, но теперь я знаю, что наша близость не имела к ней отношения.

– Это правда.

Она отвернулась, прикусив губу.

Он шагнул к ней:

– Ты помогла мне избавиться от тяжелых воспоминаний. Я и не знал, как мне это нужно. Я не думал, что смогу найти другую женщину, которая пробудит во мне желание снова изменить свою жизнь. Но я нашел ее. Я хочу сделать это вместе с тобой. Я хочу прожить остаток жизни с тобой, Джен.

Она не верила своим ушам.

– Что?

– Сегодня утром я сказал тебе много плохого.

– Не без причины.

– Это не основание быть жестоким. И я прощу тебя, если ты простишь меня. – Он хотел обнять ее, но знал, что она не готова. И мысль о том, что, возможно, этого не произойдет никогда, заставила Уокера продолжить: – У тренировочного центра я пошел за тобой, потому что хотел сказать, что не попытаться наладить наши отношения было бы ошибкой. Ошибкой, о которой я жалел бы всегда. Я ничего не смог сделать, потеряв Холли, но я могу кое-что сделать, чтобы не потерять тебя. По крайней мере, попытаться я должен.

Она затаила дыхание:

– Правда?