Джен преградила ему дорогу. Ей хотелось обнять его, но она знала, что сейчас этого делать не стоит. Ее руки остались в карманах.

– Уокер, я знаю, тебе больно. И ты злишься. Но я не верю, что ты убийца-мститель, и собираюсь это доказать.

Он смотрел сквозь нее:

– Тебе нужно сказать Берку, что ты раскрыта. Наверняка он захочет послать другого шпиона.

Чувство паники охватило ее. Страх, что она теряет его навсегда.

– Ты не можешь никому рассказывать обо мне и моем задании. Прошу тебя.

Уокер ничего не ответил. Просто смотрел на нее.

– Ты не линчеватель. А это значит, что им является кто-то еще. В пожарной части или в отряде особого назначения.

– Ладно. – Уокер остановил ее жестом. – Твою дурацкую тайну я сохраню. Но и твоим напарником в отряде особого назначения больше не буду. Если не попросишь Инмана приставить тебя к кому-то еще, это сделаю я.

Джен кивнула, испытывая в душе боль обнаженной раны.

– Знаю, ты думаешь, я предала тебя. Я бы чувствовала то же самое. Но я надеялась, что ты сможешь меня простить.

Выражение его лица свидетельствовала о том, что она ошиблась.

– Разве моя уверенность в твоей невиновности ничего для тебя не значит?

– Может, и значила, до прошлой ночи. – Он легко задел ее плечом, указав большим пальцем на валявшиеся на кровати презервативы. – Оставь их себе. Для следующего задания пригодятся.

Ее надежда рухнула. Слезы жгли ей глаза. Она пошла за ним в гостиную и смотрела, как он подбирает с пола свою футболку.

Уокер был холоден как лед. Когда он открывал дверь ее квартиры, Джен запаниковала. Он уходит! Сейчас он уйдет! Предприняв последнюю, отчаянную попытку, она шагнула к нему:

Я не хотела причинять тебе боль, Уокер.

– Это лишь косвенный ущерб, не так ли? Готов поспорить, ты с этим и раньше сталкивалась.

Она вынуждена была ухватиться за стену, чтобы выдержать его взгляд. – И наверняка не перестанешь спокойно спать.

Спать? Ей предстояло потерять не только сон, но и нечто куда более важное.