– Понимаю, – процедил Уокер. – Любопытно другое – как далеко ты готова была зайти, выполняя ее. Есть черта, которую бы ты не переступила?
Эмоции, переполнявшие ее, рвались наружу. Негодование в какой-то момент застряло в горле, и она не могла вымолвить ни слова, а когда дар речи вернулся к ней, голос ее хрипел:
– Даже не пытайся так все повернуть! Я спала с тобой потому, что так захотела. Потому что ты мне дорог. После того, что с нами произошло на вызове прошлой ночью, я нуждалась в тебе, и мне казалось, что ты нуждался во мне!
– Сначала ты не была готова, потом вдруг оказалась готова. Мне стоило задуматься, когда ты попросила меня остаться, но я так распалился, что выше пояса мало что соображал. Надеялась выудить признание между делом?
Его слова пронзали ее, словно когти. Она сжала кулаки и сквозь зубы произнесла:
Я не лгала тебе в постели и не завлекала тебя туда ложью.
Уокер вдруг прищурился:
– Собираешься рассказать о нас на своей чертовой встрече?
– Нет! Я никогда бы этого не сделала!
– Ты делала аудиозаписи наших бесед? Любого характера?
– Нет! И перестань впутывать в дело прошлую ночь.
– Это ты ее впутала.
Она вздрогнула:
– То, что я не все тебе рассказала, не значит, что я обо всем лгала.
– А почему не сказала правду до того, как мы разделись?
– Я думала над этим, но мне хотелось вместе с правдой раскрыть тебе и личность убийцы.
– А тебе не пришло в голову, что важнее было бы проявить откровенность прежде, чем мы заняли горизонтальную позицию? К чему ждать? Ты всерьез полагала, что, получив такую информацию, я легче переживу известие, что женщина, с которой я только что переспал и которая, как мне казалось, что-то для меня значит, все это время мне лгала?
– Не сказать тебе правду было неверным решением, признаю. – Она не знала, как объяснить. Да и было ли это возможно? – Я сделала ошибку, но вовсе не
– Когда мы поднимались сюда прошлой ночью, ты прекрасно знала, чем все закончится. Могла бы тогда сказать.
– Сомневайся я в твоей невиновности, не легла бы с тобой в постель.