И, чтоб ее обмануть, клятвы ей будешь давать?..

Но если даже молитв исполненье твоих не замедлит,

Где ты отыщешь жену, чтобы любила, как я?

Вся я горю, как горит напитанный серою факел

Или как ладан святой, брошенный в дымный костер

(17–18, 21–24)[144].

Дидона у Овидия демонстрирует глубокое понимание психологии человека, который не только оставил ее ради более злачных пастбищ, утверждая, что в этом состоит его долг, но и бросил свою первую жену, которую Эней «по оплошности» забыл, убегая из Трои со своим сыном и престарелым отцом:

Все это ложь! И меня ты в обман не первую вводишь,

Мне не первой пришлось горькую кару нести.

Спросят: где теперь мать прекрасного Юла? Погибла.

Муж бессердечный ее бросил одну средь врагов.

Сам ты рассказывал мне… Но смутилась ли я?

По заслугам

Жги Дидону: вины легче грядущая казнь (81–86).

И все же Овидий не вполне расходился с Лукрецием, поскольку в дополнение к своим любовным произведениям написал книгу «Лекарство от любви», где прежде всего советовал по возможности не влюбляться, обращаясь как к мужчинам, так и к женщинам. Если же влюбленность случится, утверждал Овидий, то следует заняться делами, или отправиться в длительную поездку, или вспомнить всю ложь, которая прозвучала из уст женщины, или убедить себя, что она уродлива, или же удовлетворить свою похоть с другой женщиной. Если бы «Лекарство от любви» прочла Дидона, то

С башни Дидона своей не глядела бы в муке последней

Вслед дарданийским ладьям, парус направившим вдаль[145].

Овидий оставался в учебных программах на протяжении всего Средневековья не только благодаря своему поэтическому мастерству, но отчасти и потому, что в подобных пассажах он демонстрирует пренебрежение к страстной любви и разделяет общее женоненавистничество, которое всегда доминировало в мужском сознании Античности. Его поэзия стала образцом для любовной переписки средневековых студентов и их преподавателей — наиболее известным примером такой корреспонденции были письма, которыми обменивались Абеляр и Элоиза (см. главу 1), — а его любовные произведения нашли отражение в средневековой литературе о романтической любви. Но не будем забегать вперед.

Если творчество Овидия представляло собой последний вздох о любви-одержимости в античном мире (вместе с определенной попыткой излечиться от нее), то стойкий и верный долгу Эней задает тренд для следующего тысячелетия. Вергилий (ум. в 19 году до н. э.) в «Энеиде» описывает, как «стала метаться она [Дидона], совладать не в силах с безумьем» (IV, 300)[146]. Хотя считается, что Эней был влюблен в Дидону, он «жаждет скорее бежать, покинуть милые земли» (IV, 282). Выполняя повеление богов, он размышляет, как ему легче всего избежать обязательств перед Дидоной. На борту корабля, еще не вполне готового к отплытию, он видит сон, в котором Меркурий советует ему бежать — причем быстро:

Как обступивших тебя опасностей можешь не видеть?