«Н-да, подобные штаны на водопроводчике, к примеру, вызвали бы отвращение», — подумал сеньор Вальдес, лаская взглядом фигуру девушки, начиная с длинных ног, обернутых в выцветшую голубую ткань, поднимаясь к щедрому изгибу бедер и полоске обнаженного тела, изящной параболой переходящей в неправдоподобно тонкую талию и узкую спину.

«Да она же совсем ребенок, — сказал себе сеньор Вальдес, — сущее дитя!»

Девушка обернулась, и сеньор Вальдес не смог удержаться от возгласа восторга и изумления. Несмотря на внешнюю хрупкость, девушка оказалась обладательницей двух спелых, налитых, самых прекрасных в мире грудей — совершенных, гармоничных полушарий. Сеньор Вальдес был уверен, что подобные формы существовали только на страницах журналов, что он тайком покупал в магазинчике во время ежемесячных визитов в Пунто дель Рей. Это были поразительные, сверхъестественные груди, напомнившие сеньору Вальдесу украшенные вишнями пушечные ядра, закутанные в шелк цвета слоновой кости.

«Святые угодники, у нее лицо Мадонны, а тело Лилит», — подумал он.

Сеньор Вальдес взглянул на пол, потом перевел взгляд на носки своих туфель, затем посмотрел на ссорящихся игроков в шахматы. В нем внезапно проснулся необыкновенный интерес к отполированной ручке трости доктора Кохрейна, он разглядывал ее. не отрываясь, не отрываясь, не отрываясь, пока не услышал над ухом ее мелодичный голос:

— Сеньоры, вы готовы сделать заказ?

Все головы повернулись в ее сторону, игроки забыли о ссоре, а священник медленно и с шумом выпустил из легких воздух сквозь плотно сжатые зубы, как человек, увидевший Райские Врата на другой стороне непреодолимой пропасти. Сеньор Вальдес не осмелился поглядеть наверх. Не мог. Он боялся отвести взор от трости доктора Кохрейна.

— Мне кофе, — сказал сеньор Коста.

— Кофе, — подтвердил сеньор Де Сильва.

— Черный, — сквозь зубы пробормотал священник.

— Ах, да-да, — оживленно затараторил доктор. — Три кофе для моих друзей, и мне тоже, это, значит, четыре, и булочки — они у вас свежие, надеюсь? Да, и еще ветчины и два вареных яйца.

Последовало несколько мгновений молчания. Потом, видимо, пересиливая смущение, девушка тихо спросила:

— А вы, сеньор Вальдес, закажете что-нибудь?

Она назвала его по фамилии! Значит, она знала, кто он, и хотела, чтобы и он знал, что она это знает.

— Кофе, — сказал он, взглядывая вверх. — Кофе.

Девушка повторила заказ, отметила что-то в блокноте, улыбнулась и направилась в сторону кухни.

— О, ну скажите мне кто-нибудь… Ну хоть попытайтесь объяснить… Скажите мне, на что это похоже? — простонал священник, заламывая руки.

Сеньор Де Сильва дружески потрепал его по плечу.

— Лучше не думайте об этом, старина. Эти лицемерные святые отцы со своими тупыми догмами слишком многого ждут от вас, бедолаг. По мне, так лучше вообще яйца отрезать к чертям собачьим, чем всю жизнь болтать ими без толку и ни разу не воспользоваться! Так что не думайте об этом, друг мой, а то совсем заскучаете.

Сидящие за столом мужчины в смущении уставились на свои руки, будто их застукали за постыдным занятием, все, кроме доктора Кохрейна, который был слишком стар, слаб или глуп, чтобы заметить эффект, произведенный мимолетным присутствием девушки.