День постепенно подходил к концу. В полицейском участке два блюстителя порядка при свете лампы играли в карты. Они были так поглощены партией, что не вникали в слова старосты. Когда тот повторил историю в третий раз, один полицейский подскочил:

— Это же произвол! Здесь пахнет жестоким убийством!

Карты выпали из его рук. Он спрыгнул со стола и стал искать обувь. Потом, захватив наручники, выбежал па улицу.

Люди ворвались в маленький глинобитный дом дедушки Юя. Проверили, действительно ли мертва старуха. Топор лежал у стены. Кровь виднелась в водосточной канаве. Орудие и место убийства были налицо, доказательства неопровержимы, отпирательства невозможны. Следовало арестовать на месте преступления убийцу, которого как раз сморил глубокий сон. Облокотившись о дверь, дедушка Юй сидел на пороге. Его рот был полуоткрыт. Лунный свет, пробивающийся сквозь ветви, отбрасывал блики на испещрённое морщинами лицо. Два сверчка примостились на изношенных туфлях. Зелёные светляки перемигивались в темноте.

Под ярким лучом фонаря сомкнутые веки медленно открылись.

— Эй, ты убил человека? — спросил один из полицейских.

— Нет, нет, ничего подобного. — Старик попытался заслонить лицо от слепящего потока света.

— Тогда как умерла старуха, тело которой лежит в доме?

— Я её убил.

— Ты заявляешь, что убил человека?

— Я никого не убивал. Я только умертвил свою жену.

— Твоя жена — тоже человек. Если убил её, значит, убил человека. Понятно?

Старика подняли на ноги, надели на него наручники. Полицейский подумал о том, каким лёгким, словно травинка или дуновение ветра, был дедушка Юй. Этот невесомый человек не знал, куда и почему его ведут.

— Ты совершил преднамеренное убийство. Тебя будут судить. По меньшей мере тебе светит смертный приговор с отсрочкой, — сказал полицейский.

— Что значит «смертный приговор с отсрочкой»?

— Казнят тебя, — пояснил староста. — Однако не сразу.

— А сколько нужно ждать?

— Не знаю. Может, один, может, два года. А может статься, что и вообще помилуют.

При этих словах старик залился слезами:

— Эх, матушка, матушка! Постыдился бы, Сюн Сань! Не можешь помочь, чёрт с тобой. Зачем нужно было сдавать меня полиции? По твоей вине мне нужно ждать ещё год или два. Болван ты!