Она стояла в коридоре. Точнее, прислонившись плечиком к левому косяку и слегка изогнувшись, в проёме открытой двери. Номер напротив, окно которого смотрело на улицу. На фоне света, льющегося из этого окна, прорисовывались плавные изгибы женской фигурки.
Конечно же, на этот вызывающе соблазнительный силуэт журналист обратил бы внимание в любом случае. Как можно не заметить стройное тело, затянутое в коко-шанелевское, облегающее «короткое чёрное платье» из натуральной кожи, никогда из моды не выходящей! Но сейчас Ник мог себе позволить исключительно «обратить внимание». На секундочку, не дольше. Некогда ходить налево. Наше дело правое, мы доберёмся до цели и победим!…
Обратив и оценив композицию, он улыбнулся вежливо, как бы поздоровался с прекрасной незнакомкой, и целеустремлённо проследовал
— С добрым утречком, Николай Андреевич! Или правильнее будет сказать, привет, Ник?
Слова ничуть не слабее могучей лапы ухватили его за шкирку и вмиг застопорили стремительное движение.
Когда он узнал
Логическое завершение ассоциативного ряда.
Таки неудержимо тянет
Профессиональная интуиция, пресловутый репортёрский
— Один, один, три, четыре, девять, пять, шесть, шесть, два, три, три.
И голос у неё певучий какой, оказывается! Даже когда числа произносит…
Этот цифровой ряд был кодом. Одиннадцать цифр позволяли открыть зашифрованный графический файл, ожидающий своего часа в памяти личного терминала Ника.
И увидеть лицо проводника.
Ещё минуту назад Котомин полагал, что увиденное лицо будет мужским, аналогичным с реальной физиономией человека, стоящего прямо перед ним справа от мачты освещения.
В «слепой зоне» у входа в «Новый Харьков». В той из зон, где репортёр уж точно не побывает никогда.
…Сознание возвращалось под аккомпанемент. Оркестр состоял из отрывков чьих-то невнятных фраз, звона в ушах и громкого урчания желудка. Цветомузыка тоже присутствовала. Яркий свет мельтешил, заставляя сильнее сжимать веки.
Громкие непонятные щелчки, хором раздающиеся со всех сторон, раздражали ещё больше. «Блин! Да что такое?! Я же сплю!»
Луч открыл глаза. Звон в ушах усилился. Сверху, наплывая из мутности, словно корабль из тумана, шевелила губами чья-то физиономия… Серёга вроде.
«Откуда я его знаю?… Стоп!!! Где это я?!»
Осознание реальности и вернувшаяся память безжалостно хлестнули по телу кнутом паники. Луч дёрнулся, судорожно пытаясь встать. Пульсирующая боль в правом боку напомнила о ране. Но это была уже далеко не такая страшная боль, что терзала раньше… К тому же лёгкое приятное тепло вдруг залило весь правый бок. Сталкер опустил взгляд. Из лохмотьев комбинезона проглядывал до жути знакомый артефакт. Серёга надавил правой рукой на грудь Луча, вынуждая его прилечь.