Шахматы действительно скрасили дорожное томление. До Харькова пассажир Бондаренко намеревался следовать, проглядывая свежие новости по многим сетевым каналам в мазохистском поиске всё новых и новых свидетельств. Целенаправленное влияние, предположенное им на основе сопоставления и анализа фактов, уже проступало буквально везде, куда ни глянь!

Но станция назначения и вправду обреталась далеко не в Подмосковье, так что времени… гм… вагон. Как бы не затошнило от потоков крови, криминальной грязи, слёз жертв катаклизмов-катастроф и гламурной патоки, ретивыми стараниями коллег льющихся с экрана, выдавливающихся и сочащихся… Он старался не думать о том, что сам такой. Впервые в жизни ему делалось не по себе, стоило лишь призадуматься на тему.

Ещё неделю назад и он был одним из активных участников гонки за всем, что продаётся лучше всего: любой негатив, катастрофа или «жареный» факт. Был невольным (хотелось поверить…) пособником силы, пинками загоняющей человечество в пропасть, из которой обратно не выкарабкаться.

Да-а, с ним явно что-то случилось… Он просто сам себя не узнавал!

Он вспомнил вдруг, каково это — испытывать угрызения совести.

И Бедлам это почуял. Иначе ни за что не помог бы. Даже Коту Базилио, он же Паук, другану пожизненному, — отказал бы наотрез. И правильно сделал бы… Бы, бы, бы — сплошная виртуальность. Вот бы вся эта история к простой игре воображения и привела в итоге! Первый раз в жизни лучшим гонораром стал бы факт, что репортаж не удался, журналистское расследование провалилось… Но пока что — сплошное беспросветное БЫ, символ тройственной унии неизвестности, необязательности и неустойчивости.

Честно говоря, Ник не предполагал, что он Бедлама настолько шокирует… Со всей олигархической непосредственностью главный экоросс страны устроил истинный бедлам. Он швырялся предметами одежды и просто предметами, он буквально заплевал бывшего одноклассника, покрыл брылами слюны. Как только морду не начистил, удивительно… Он так орал, что даже тренажёры, кажется, от страха в пол и стены качзала вжались.

Невероятно, но факт — хозяин замка-бункера даже редко употребляемые слова использовал в гневной обличительной речи!…

«Я думал, ты вменяемый журналист, — кричал Бедлам, — я думал, ты калированный образчик представителя второй древнейшей профессии! Я думал, ты во всей своей репортёрской красе жаждешь сиять по всем каналам на весь мир! Я думал, ты, полный на всю голову ас журналистики, осенился идеей провести прямой репортаж из эпицентра, добраться и провести, всех поразить и Пулитцерку в карман засунуть! Хотя на кой чёрт нужна тебе эта двадцатка зеленью, — орал Бедлам, — я тебе миллион дам!!! Да хоть десять дам, чтоб ты только не лез туда! Я понимаю, — кричал Бедлам, — что профессиональное честолюбие может довести человека до полного остервенения, и тогда он возжаждет как минимум показать Зону изнутри, а как максимум пораскрывать все её тайны и выложить на блюдечке зрителям, читателям, пользователям! Душонку свою репортёрскую потешить!!! Минуту славы на вершине известности заполучить!!! Я думал, — надрывался Бедлам из последних сил дыхалки, — ты просто с жиру бесишься, а ты — в натуре сдуре-е-ел… и останавливать тебя бесполезно, я ж тебя знаю как никто на свете… всё равно попрёшься, но уже по менее надёжным каналам… Ты на что меня обрекаешь, сволочь?… Мне ж придётся собственными руками лучшего друга отгрузить в пекло… Ну ладно, сказал Бедлам, отхлебнув водички из чудом уцелевшей литровки «Трускавецкой», смотри мне там, инфоманьяк. Подохнешь, на глаза не попадайся. Сам прибью! И чтоб ты знал, прямой репортаж по-любому фиг проведёшь. Там наша связь мало где работает, а где всё-таки работает, слишком нестабильная… чем дальше в черноту, тем стабильности меньше, во всех смыслах…»

Вот поэтому я и хочу всё увидеть своими глазами и пощупать своими руками. Единственное предложение, которое Ник успел произнести, прежде чем умолкший наконец Бедлам снова заорал и послал его в зону, делать репортаж столетия, такими словами, что их не только вслух повторять неудобно и цензурой категорически запрещено писать, но и думать их желательно не чаще раза в год.

Прямое следствие мощнейшего посыла — «невменяемый журналюга» отнюдь не вероятностно, а более чем по-настоящему играл сейчас в шахматы. Игра эта, популярность которой не зависела от моды или раскрутки, прекрасно отвлекала от дурных мыслей. Спасибо случайному попутчику, избавил от угрызений хоть ненадолго… и чувство вины перед Бедламом поутихло наконец.

Всё-таки более чем странно, что они ухитряются сохранять в целости ниточку, связывающую их, столько лет, в среде обитания, такой нещедрой на постоянство отношений. Несмотря на все прочностные испытания, несмотря на тот пятилетний разрыв, после которого остался узелок, иногда болезненно цепляющий складочки памяти…

Нику достаточно редко приходилось манипулировать фигурками, отправленными в групповой стратегический квест по чёрно-белой клетчатой доске. И вроде бы не так уж плохо он просчитывал ходы, если почти всегда выигрывал. Однако этот коренастый, сильно пожилой, но вполне бодрый украинец, представившийся Пэтром Викторовичем Кравченко, наверняка имел уровень действительно серьёзный. Как минимум кандидата в мастера, если не выше. То-то дедушка не расстаётся с настоящими антикварными, резной слоновой кости, а не использует компьютерную имитацию. Весомыми, осязаемыми шахматами игралось как-то… осмысленнее, что ли, нежели виртуальной «картинкой». Возникало ощущение неподдельной серьёзности игровой реальности.

— …Ты мэнэ послухай, Жора, — параллельно продолжал он традиционную дорожную беседу с попутчиком, обо всём и ни о чём. — Якбы мы, люды, вжэ хоч якось освоювалы инши планэты сыстэмы, то в нас був бы якыйсь шанс! Там, дывысь, и до зирок зовсим нэдалэко… На Зэмли якщо ж трапыться якась велыка халэпа, тоди всим нам гаплык! Халэпы ж воны дурни, косять усих пидряд, нэ розбыраючи. Ото ж бо й воно… То й зистанэться вид нас тилькы гадка, чы булы чы ни, отаки от створиння. Тарганы та пацюкы выжывуть, гыдота мерзэн-на, а мы зныкнэмо. Трэба тикаты до зирок, чуеш, тилькы там с порятунок для зэмного людства. Вси яйця в одний торби побьються, якщо впадэ вона. Нэ бажаешь уси втратыты, роз-пьгхай у дви-тры, чотыры торбынкы [2]…

Николай (Георгий Александрович то есть) без трудностей перевода понимал суть сказанного. Мову он специально не усваивал, но его мама носила когда-то фамилию Доменко и родилась в городе, расположенном посередине северного побережья Чёрного моря. Там же, где и он сам, в силу сложившихся обстоятельств, хотя к тому времени мама уже была по паспорту москвичкой. Так что с детства у него имелась какая-никакая возможность узнать: Украина — вовсе не анекдотичная юго-западная страна, полная жадных хохлов и вездесущего сала. И не мифическое тридевятое царство, единственным достойным внимания местом в которой является та самая Зона, в которой происходит действие «Теней Чернобыля», «Чистого Неба», «Эпицентра Желаний», «Огненной Зоны» и «Новой Мутации».

— Пётр Викторыч, вы случайно не в аэрокосмической отрасли работали? — спросил Ник, когда бойкий дедушка сделал паузу, чтобы вынуть из ниши в подлокотнике законно положенную бутылку минералки.

Старик умаялся несколько, страстно провозглашая космическое будущее человечества. Ох, неспроста народ повально задумался о возможной гибели цивилизации… Удручающий факт, что в массовом порядке, Котоминым был установлен и подтверждён многочисленными наблюдениями и опросами. Как и тот отрадный факт, что задумавшийся народ посильно соображает в направлении поиска выхода.

— Та звидкиля ж ты здогадався?! — удивился сосед по вагону, виртуозным спуртом продвигая своего ферзя в самый тыл войска пана Бондаренко. После этого коварного хода до конца партии оставалось совсем немного. И опять Ник проигрывал, ну что ты поделаешь!

— У меня… э-э… дружок один в Новом Звёздном работает, — сказал он почти правду и уложил на бочок своего чёрного короля, признавая очередное поражение. — Тоже много на эту тему говорит.

Не информировать же дедушку, что когда-то «дружок» первым из российских мультимиллиардеров слетал на МКС, теперь владеет собственным космическим челноком и вкладывает сотни миллионов в развитие космических программ. Ник делал об этом человеке юбилейный репортаж, а потом свёл его с Бедламом. Таким, как они, полезно для бизнеса держаться вместе… ну а посреднику малая толика от щедрот достанется — тоже хорошо.