Когда Линча увели, Райнхард посмотрел на своего рыжеволосого друга.
— Если этот план выгорит, адмирал Ян будет слишком занят внутренними проблемами, чтобы помешать нам здесь.
— Согласен. Когда их мир будет разрушен, никто из мятежников и подумать не сможет о том, чтобы напасть на нас.
— Мир… Что такое мир, Кирхайс? — голос Райнхарда сочился ядом. — Это относится к тому благословенному возрасту, когда некомпетентность не считается величайшим пороком. Посмотри хоть на этих аристократов.
Империя находилась в состоянии непрекращающейся войны с Союзом Свободных Планет, но посреди всего этого знатные дворяне наслаждались «миром за стенами крепости». Пока в чёрной пустоте космоса за тысячу световых лет от них солдаты раненые дрожали от страха, в императорском дворце под хрустальными люстрами устраивались пышные балы с лучшим шампанским, политой красным вином жареной олениной, шоколадным баваруазом… Здесь были снежно-белые персидские кошки с заколками из голубого жемчуга, янтарные настенные орнаменты, изготовленные тысячелетия назад вазы из белого фарфора, чёрные соболиные меха, украшенные россыпью драгоценных камней платья, прекрасные витражи…
«Что… Что это за трагически-абсурдное несоответствие реальности? — подумал юноша с льдисто-голубыми глазами, впервые оказавшись на таком балу. — Да, — подумал он потом. — Это их реальность. Значит, её нужно изменить».
Эти мысли быстро переросли в твёрдую убеждённость, и с тех пор балы и приёмы стали для него местом наблюдения за врагами, которых однажды придётся уничтожить. После многих вечеров таких наблюдений Райнхард пришёл к выводу: среди этих разодетых высокородных дворян нет никого, кого ему стоило бы опасаться.
Этим своим выводом он поделился только с Кирхайсом.
— Я тоже не верю, что нам нужно бояться кого-то из аристократов, господин Райнхард, — ответил Кирхайс. Примерно в то время он как раз стал обращаться так к другу. — Но нам следует быть осторожными с аристократией.
После этих слов Райнхард удивлённо посмотрел на него и задумался.
Единая воля группы, даже если это набор личных недовольств по отношению к общему врагу — это не то, что стоило сбрасывать со счетов. Пока ты скрещиваешь клинки с врагом, стоящим напротив тебя, кто-то другой может ударить кинжалом в спину.
— Ты прав, — сказал наконец Райнхард. — В таком случае, я буду настороже.
Его друг, как всегда, сдерживал эту острую часть его души, опасную даже для своего обладателя.
Другим, кто сглаживал края и охлаждал его бушующие эмоции, была его старшая сестра Аннерозе.
Запертая с пятнадцати лет во дворце императора Фридриха IV, в то время она казалась лишённой каких бы то ни было надежд на собственное будущее. Поэтому, получив от императора титул графини Грюневальд, она помогла Райнхарду покинуть дом их отца и поддерживала его, а также Кирхайса, мальчика, который был ему как брат, став благодетельницей для них обоих.
Теперь её бывшие иждивенцы, значительно обогнавшие её в росте, носили звания адмиралов и водили боевые флоты по всей Галактике. Но всякий раз, когда они появлялись перед ней, то мгновенно возвращались к дням своего детства, к тем давно ушедшим светлым, солнечным дням…
С тех пор, как бывший император Фридрих IV скоропостижно скончался, в правительстве Галактической Империи начался политический вариант непрекращающихся землетрясений.
Главным тут было то, что новым императором стал пятилетний Эрвин Йозеф. Несмотря на то, что он был внуком прежнего императора, его провозглашение вызвало гнев и зависть двух могущественных дворян — герцога Отто фон Брауншвейга и маркиза Вильгельма фон Литтенхайма. Оба были женаты на дочерях императора Фридриха IV, и их жёны родили им по дочери. И эти двое были достаточно амбициозны, чтобы стремиться сделать своих дочерей императрицами и править Империей в качестве регента.
Когда этим амбициям пришёл конец, они объединились против своих общих врагов и поклялись отомстить. Врагами этими был ребёнок-император Эрвин Йозеф II и два могущественных вассала, поддерживающие его — семидесятишестилетний канцлер Клаус Лихтенладе и двадцатилетний маркиз по имени Райнхард фон Лоэнграмм.
Таким образом, разделение высших кругов Галактической Империи на две враждующие фракции стало неизбежным. Фракциями этими, разумеется, были фракция сторонников императора во главе с Лихтенладе и Лоэнграммом и фракция противников императора, состоящая из именитых дворян во главе с Брауншвейгом и Литтенхаймом.