К сегодняшнему дню снег уже почти везде стаял, лишь очень высоко в горах, еще продолжали лежать белые шапки. Всю зиму мы проходили также как всегда: в грубых штанах и рубахах. Во втором круге, у мальчиков были только штаны, во внутреннем штаны и рубахи. У учителей были еще мягкие тапки, да, возможно, штаны немного прочнее. Здесь нас учили закалять как дух, так и тело. Так что и учителя тоже показывали чудеса стойкости. Благодаря медитациям теперь и я могла спать на снегу в одних лишь штанах, но все равно предпочла бы теплый стеганный халат, который здесь же был лишь предметом мечтаний.

Склоны Академии постепенно покрылись цветами, чей аромат наполнил воздух вокруг. Мы учились видеть прекрасное, медитировали на открытом воздухе, но по-прежнему в глубине души предпочитали земное: теплую шапку, тапки, да чашку риса с бамбуком.

Я привычно откопала лопатку и отбила поклоны. Теперь превращение занимало совсем мало времени, так что вскоре я легко преодолела длинный склон. Преодолеть его для человека значило бы выказать чудеса ловкости и редкостного бесстрашия, но будучи лисой, я сделала это легко и непринужденно.

В деревне мне тоже уже было все знакомо. Я притаилась за оградой, с комфортом расположившись в траве. Роланд продолжал навешать Ли. Он все никак не мог оставить идею, вернуть его на путь истинный. И если уж не сделать из него великого воина, то хотя бы женить на той жалостливой вдове и тем самым пристроить в добрые руки. Ли же перевоспитываться решительно отказывался. Неделей ранее крестьянские мужики здорово намяли ему бока. Пока он лишь смиренно попрошайничал, да рассказывал ужасы про свое обучение у монахов, крестьяне ему охотно подавали, но в этот раз сборщик налогов выгреб все подчистую, и крестьянам стало очень грустно. Обычно сборщик являлся осенью, но сейчас император объявил очередной налог, и сборщик явился и весной, когда пояса крестьян и без того были туго затянутыми. Его хулили, и даже в одной деревне поколотили, но солдаты все равно шли вслед за ним и получали причитающееся.

Ли же срочно требовалось выпить, и в ответ на пожелание пойти поработать и заработать себе на чашку риса, он рассвирепел и кинул свой костыль в крестьянина. Самое ужасное, что попал. Крестьянин умер на месте, а Ли избили так, что на нем места живого не осталось. Подозреваю, что так не били и во времена его ученичества, о чем он говорил с неизменной жалобностью, выбивая слезу у крестьян. Я была уверена, что уж теперь-то он точно помрет, но бывший ученик оказался очень крепок телом, и сегодня уже вновь сидел на куче тряпья и грязно сквернословил.

- Ли!- Роланд устроился рядом, но с наветренной стороны, чтобы смрад от Ли не мешал читать лекцию.- Тебе надо взять себя в руки! Ты же добрый парень, сильный, смелый. У тебя не сложилось стать великим воином, но ты можешь стать крестьянином. Добрая вдова Чжо пустит тебя, поможет обрабатывать ногу. С тебя лишь нужно будет не пить больше остальных крестьян, заботиться о ней. Ну, неужели такая жизнь, что ты ведешь сейчас лучше простых крестьянских радостей.

- Что ты можешь понимать?- Пьяно отмахнулся Ли.- Ты никогда так не любил как я.

- О, да.- Отмахнулся рыцарь.- Я тупой и ограниченный варвар. Мы с тобой это уже проходили. Мы сейчас говорим о тебе. О твоей жизни, что ты так бездарно растрачиваешь, побираясь здесь в куче тряпья. Соверши свой последний подвиг. Ведь о подвигах ты мечтал, когда шел учеником сюда.

- Да кто меня спрашивал, о чем я мечтал.- Махнул рукой Ли.- Меня сюда еще мелким продал отец за пару лепешек. Я смутно помню свое детство дома. Было холодно и все время хотелось есть. Потом мы долго шли, очень долго, я хныкал, но отец за хныканье бил меня палкой по ногам, я шел, потом падал. Потом мы пришли сюда. Здесь я и вырос. Вначале был послушником во внешнему круге. Вы там провели всего пару дней, я же там рос годы, вечный холод, голод. Мы дрались за еду. Я быстро понял, что если хочу чего-то добиться в жизни, то должен стать сильнее. Я стал усиленно заниматься. Занимался каждую свободную минутку, и тогда меня заметил учитель. Он забрал меня сразу во внутренний круг. Здесь я понял, что в моей жизни так ничего толком не изменится, и, если я хочу стать богатым и знаменитым, а главное всегда есть столько, сколько я захочу, я должен стать лучшим. И я бы стал, постепенно я убирал всех, кто мне мешал. Я бы убрал и этого Суня, его было бы легко убрать. Но эта твоя девка. Не иначе сами демоны ведут ее руку. Я лучший боец. И так бездарно проиграть бабе.

- На этом жизнь не закончилась.- Опять убежденно произнес рыцарь.- Ты все еще жив.

- Я верил ему.- Не слушая рыцаря продолжал пьяно плакаться Ли.- А он меня просто выкинул из своей жизни. Выкинул, как только я ему надоел. Конечно, с бабой-то всяко прикольнее.

Я хмыкнула и куснула себя за один из хвостов, чтобы не рассмеяться, не разлаяться в самый неподходящий момент. Похоже, что в попытках получить теплое место, ученик был готов буквально на все, да вот учитель не оценил его стараний.

Роланд, похоже, вообще не понял, о чем идет речь. Потому что продолжил свои спасительные речи. Если бы он так уговаривал меня, я бы уже давно бросила Академию, и ушла странствовать даосом, например. Нести людям свет и искать рецепт бессмертия. Или что там еще вечно ищут эти даосы. Рыцарь был страшный зануда, но на Ли это совершенно не действовало. Он почему-то проникся своей новой жизнью и ничего в ней менять не собирался.

Неожиданно тишину деревни разорвал крик. Солдаты ворвались в деревню, словно со всех сторон. Я припала к земле еще ниже, хотя, казалось бы, куда еще ниже. Но вначале мне показалось, что это по мою душу. Их были сотни тысяч. Все плохо одетые, оборванные, много больных и увечных. Они с хохотом растаскивали все, что есть ценного в деревне и глумились над ее жителями. Миг, и добрая вдова лишилась своих единственных трех куриц и дойной козы. Впрочем, она молча смотрела, как солдаты глумятся над ее хозяйством, и не сопротивлялась, когда чужие руки рванули на ней халат.

- Эй, вы, там поаккуратнее.- Рявкнул рыцарь. Который тоже лишь молча смотрел на казнь несушек. А ведь, наверняка, голодный.

- Ты кто вообще будешь?- Грозно спросил его один из солдат, тот, что был одет побогаче.

- Бедный ученик.- Ответил рыцарь вставая. Встав, даже не смотря на свой плачевный вид, он навис над солдатами. Те, даром, что их было много, порядком струхнули.

- Ученик, говоришь.- Недобро усмехнулся тот.- А к императору как ты относишься?

- У меня свой король.- Ответил рыцарь. – Я здесь временно и не ищу неприятностей.

Старший построил своих воинов, и бесчинства в деревне не сказать, чтоб прекратились, но размах их однозначно уменьшился. Впрочем, все, что было съестного, безжалостно уничтожалось.