— Говори яснее. Твое бурчание не разберешь.

— Я говорю, — повысил голос Макс, — что, может быть, фраза звучала: “Всегда мертвый глаз”?

— От перемены мест слагаемых, сумма не меняется, — усмехнулся Каэр.

— Так значит все зря? — раздался вдруг где-то сзади и вверху незнакомый голос. Макс собирался было резко повернуться, но поразмыслив понял, что на это он пока не способен.

Словно поняв его желание, говоривший вышел вперед. Макс увидел высокого плечистого парня лет 23, с грубо обтесанным маленьким лицом, но с сообразительными темными глазами. Одет он был в пятнистую форму, с автоматом на плече и эмблемой “Витязя” на рукаве.

— А я тут понимаешь замок разнес, — без всякого выражения произнес спецназовец. — Ультрасовременный такой…

Он кивнул на покореженный пульт, дымящийся и воняющий горелой изоляцией.

— Его прислал Боков, — сообщила Илона. — И он появился как раз вовремя, а то я просто не знала, что делать.

— Ах, да, — спохватился Макс. — Кода же мы не оставили…

— И все зря, — проговорил Каэр, погруженный в мысли. — Зря…

— Да нет, — вздохнул Макс, принимая сидячее положение. — По-моему не зря.

Клон обернулся.

— Профессор Славин, — пояснил Макс, — еще в молодости потерял глаз. Правый. Ему поставили протез. А через год после этого родилась Марго… Так что для нее этот глаз и был мертвым… всегда.

— И еще… металлический шарик, — задумчиво пробормотал Каэр и вдруг широко ухмыльнулся. — Черт! Теперь все понятно. Он…

— Эй! — послышался вдруг грубый окрик из глубины коридора. — Вы что тут делаете.

К ним подскочил пожилой человек маленького роста в длинном до пят халате. Возмущенно подпрыгивая, он требовательно повторял на все лады вышеприведенную фразу.

— А мы каннибалы, — хладнокровно сказал спецназовец, правой рукой показывая Каэру, Илоне и Максу на выход, а левой придерживая прыгающего человечка. — За свежим мясом пришли.

Лицо солдата было непроницаемо серьезно. Щеки человечка побагровели, предвещая бурю, но тут же лопнули и опали как воздушный шарик. Спецназовец ленивым движением приставил дуло автомата к шее прыгуна.

— Вот, это единственное, что ты можешь о нас рассказать, — наставительно произнес солдат. — Правда тебе никто не поверит, так что лучше просто никому ничего не говори.