Макс глубоко вдохнул и нырнул в холодный сумрак. Девушка мягко толкнула дверь. Металлический язычок щелкнул и только через минуту, глядя на разноцветный пульт электронного замка, Илона вдруг поняла, что случилось.

— Господи, — выдохнула она. — Я же не знаю кода.

Кладбище было таким же старым и износившимся, как и все в этой деревне. Неровные ряды маленьких холмиков с покосившимися крестами, то тут то там торчащими из снега.

Неподалеку от полуразрушенной ограды стояла самая настоящая избушка на курьих ножках. Она словно сошла с картинки из детской книжки о Бабе Яге. Один из спецназовцев полуудивленно полуодобрительно хмыкнул. Скал что-то проговорил неразборчивое и на вопросительный взгляд Бокова ничего не ответил.

— Может сказать повернись ко мне передом, а к лесу задом? — проворчал опер.

Ноги у него основательно промокли и настойчиво просились в дом. К теплым, а главное сухим носкам и горячему чаю.

Будто в ответ на слова Бокова, низкая дверь приоткрылась, кто-то из глубины избушки чуть слышно чертыхнулся, налегая на покосившееся дерево. Снег недовольно заскрипел и отступил.

На пороге стоял длиннобородый мужчина в грязно-зеленом бушлате военного образца. Боков, видевший фотографию в личном деле Володина, сразу же узнал эти спокойные светлые глаза, внимательно и степенно осматривающие визитеров из-под редких черных бровей. Лицо стареющего пятидесятилетнего мужчины было таким же красным и обветренным, как и лицо говорливого деда, показавшего дорогу.

— Чем обязан? — степенным баском произнес Володин. Боков чуть было не расхохотался. Настолько не соответствовал этот деловитый тон потомственного интеллигента облику деревенского нищего.

Скал молча посмотрел на следователя, еле заметно кивнув в сторону стоящих позади спецназовцев. Боков повернулся к ним.

— Вот что, ребята, — сказал он. — Осмотрите здесь все. А потом возвращайтесь и оставайтесь возле этой… халупы. Никого не впускать и не выпускать.

Солдаты молча разошлись. Боков почувствовал, как его уши загорелись. Спецназу здесь нечего было делать. Все это понимали и лучше всех сам Боков. В нем медленно разгоралась злость на майора, заставившего его вызвать эту никому не нужную охрану.

— Ваш приказ прозвучал как ненавязчивая просьба войти в мой дом, — меланхолично произнес Володин. — Однако, прежде чем я впущу вас, все же повторю: чем обязан?

На сей раз в голосе ученого прозвучал намек на раздражение.

— У нас есть к вам несколько вопросов, — сказал майор, пристально вглядываясь в лицо Володина. — Ответы на них могут занять довольно много времени, поэтому нам действительно будет лучше зайти внутрь.

Ученый не двинулся с места.

— Вот как, — сквозь спокойствие голоса прорвалась уже отчетливая ярость. — Давненько ни у кого ко мне не возникало никаких вопросов. И я уж, грешным делом, начал думать, что избавился от них навсегда.

— Вы ошиблись, — спокойно сказал Скал.

— Верно, — Володин облизал губы и энергично кивнул в сторону могил. — Я забыл, что только к ним уже нет никаких вопросов.

— К ним может и нет, — резко сказал Боков, бренча связкой ключей в кармане. — Да и то только потому, что, если они и натворили что-то при жизни, все их грехи покрыла смерть.