Они олицет воряли последовательные ступени развития и были связаны между собой тесной исторической преемственностью.

Зачатки какого-либо явления в искусстве появляются очень задолго до того, как это явление становится ведущим. У своих истоков великие явления часто бывают совершенно незначительными.

Часто какой-нибудь жанр становится крупным художественным фено меном уже после того, как он отмирает как жанр. «Оперность» сложилась в ХVII веке, но лучшие оперы были созданы гораздо позже. Вершина развития живописи была достигнута в ту эпоху, когда специ фической «живописности» ещё не существовало. Введение живописности как самостоятельного элемента живописи означало уже начало её разложения.

Великие явления искусства вырастают не из своих зачаточных форм, которые им предшествовали, а из других великих явлений, сосущест вующих с ними, хотя, может быть, внешне им противоположных. Для развития романа Нового времени имела бóльшее значение классическая европейская драма, нежели древние зачаточные формы романа.

Поэзия достигает вершин, когда в неё входят элементы прозы (ср. Жуковского и Пушкина). То же – в живописи. Хотя поэзия и проза противоположны, они в живом развитии искусства неизбежно проникают друг в друга. Жанры, развиваясь, перекрещиваются, возвращаются вспять, вновь возрождаются. Но в каждый данный момент один род искусства может развиваться лишь за счёт другого.

Подлинное диалектическое движение не означает полного отрицания каждой предыдущей ступени. Оно не является чистым отрицанием. Диалектическое изменение предполагает сохранение каких-то элементов предшествующего.

Всякое движение вперёд есть вместе с тем возвращение к первоосновам, сказал Гегель. Так, философия диалектического материализма есть в какой-то мере возрождение основ наивного, стихийного материализма. Другой пример: в Советской власти возрождаются некоторые формы управления, давно забытые буржуазной цивилизацией, народоправство.

Возрождая, до известной степени, «первоосновы», каждая ступень развития в то же время содержит в себе отрицание того, из чего она непосредственно выросла.

Какое-либо явление достигает наибольшей яркости, качественности не тогда, когда оно имеется в чистом, т. е. первоначальном виде, а, напротив, когда оно уже претерпело изменения, – в не вполне чистом виде.

Например: капитализм есть, во многих отношениях, отрицание простого товарного хозяйства. Но все основные особенности товарного хозяйства наиболее ярко проявлены именно в капитализме.

То же – в области духовной жизни. Эпос представляет наибольшую ценность не в своём первобытном «чистом» виде, а тогда, когда он уже подвергся артистической обработке, как у Гомера. Блестящее раз витие поэзии знаменуется проникновением в неё элементов прозы. Живопись достигает высот с применением перспективы, которая есть, в сущности, не что иное, как элемент прозаически-скептического взгляда на вещи (все предметы, независимо от их значения, подчиняются общим, нивелирующим законам перспективы).

Явления, регрессивные по своему существу, могут содержать в себе черты прогресса. Но это не устраняет необходимости выбирать наибо лее прогрессивное на данный момент. Существует всё же определённая линия поступательного развития.

Таким образом, диалектическое развитие не означает простое бес конечное прибавление единиц, при всяком переходе от одной фазы к другой что-то утрачивается. Во всяком явлении есть нечто неповторимое и невозвратимое. Это имеет в виду Маркс, говоря о неповторимом младенческом очаровании греческого искусства. К искусству это от носится в наибольшей мере – больше, чем к науке.

Что же из себя представляет линия поступательного развития в искусстве? Очень часто бывает так, что продолжением какого-либо прогрессивного принципа (т. е. сохранением того ценного, что в нём было) является отрицание этого принципа. И наоборот: эпигонство, силящееся во всём следовать прежнему принципу, почти всегда оказы вается регрессом.

Для того, чтобы сохранить то ценное, что было в ренессансном искусстве, надо было идти по линии отрицания ренессансных установок. В этом смысле Рембрандт был продолжателем Ренессанса – именно потому, что он поступал вразрез с его принципами. Возможно такое отрицание, которое, в сущности, является утверждением отрицаемого – но только в иной форме. Развитие искусства неизбежно идёт через отрицания, но неизменно сохраняет живую нить, связывающую между собой различные фазы.

Следует судить о всяком искусстве не с точки зрения того, что́ оно не дало по сравнению с прошлым, а того, что́ оно дало нового.

В истории эстетики мы постоянно встречаемся с подразделением искусства на классическое и другое, которое Гейне называет парабо лическим, Шиллер – сентиментальным, другие – романтическим. Эти два направления принято противопоставлять друг другу как мир природы, подчинённый её закономерностям, и мир свободы с противоречи ями и сложностями, вносимыми человеком. Впервые Шеллинг указал на единство этих двух направлений. Их противоположность не абсолютна.

Понятие реализма также должно осмысливаться диалектически. Реализм предполагает единство формы и содержания. Но оно, в свою оче редь, достигается некоторым несоответствием формы и содержания.

Пример: готическая статуя. Как всякая статуя, она изображает человека, человеческую фигуру. Совпадает ли выполнение с этой задачей? Не вполне, так как готическое искусство основывается на непохожести, на приблизительном изображении видимого. Но, с другой стороны, эта форма определяется всем строем средневековой жизни, также образующим её содержание. Следовательно, форма и здесь находится в единстве с содержанием: произвольные, искажающие элементы изображения вытекают из условий самой жизни и потому не уничтожают единства формы и содержания, а напротив, подтверждают его.

Оказывается, что о лихорадке действительно можно писать только рукой, немного дрожащей от лихорадки (но лишь немного дрожащей, иначе написанное не может быть прочтено). Обычно всякое искажение формы опирается на соответствующее искажение в самой объективной действительности.