— Видеть-то она не может, ибо нет у нее глаз, но все слышит и нюхом распознает. Даже если затаишься в темноте — жуткое отродье все одно учует…

— И тогда прощайся с белым светом!.. Не будет дороги назад…

— Не так ее клыки и когти страшны, как взор. Ни одна земная нечисть не может так в душу заглядывать!..

— Так она ж безглазая!.. Сами же говорили… — перебил приятелей самый дотошный из компании.

Но бывалых рассказчиков подобные замечания не смутили.

— Верно… И в самом деле — безглазая. Но все равно каким-то кандибоберным образом умеет чалдрина заглядывать в душу. После этого человек становится рабом. Идет покорно за ней: хоть в море-болото подземное, хоть на пир истуканов языческих.

— Да как же вы отделались от нечисти и на белый свет вернулись?..

Степан и Гнат многозначительно переглянулись, будто взвешивали: открывать или не стоит сокровенную тайну.

Но, опрокинув еще по рюмке за счет слушателей, все же решились:

— Есть у той чалдрины печерной одна слабина. О том ведьмы Ирица и Босорка нам рассказывали. Давно позарилась сатанинская дочь на скифский золотой меч, а заполучить его не может. Древние боги скифов и близко не подпускают ее к священному оружию. Рисуют они какие-то знаки на стенах пещеры, и чалдрина от них отступает. Видать, боится…

— Как же она без глаз видит те знаки? — снова проявил недоверие кто-то из слушателей.

— От шебуток неуемный! — возмутился Гнат.

— А ты сам отправляйся в пещеру, к морю-болоту, и выясняй… — язвительно предложил Степан.

Никто за столом не откликнулся на его предложение. Вдруг и в самом деле обитает в киевских подземельях неведомая злобная тварь?..

А довольные Гнат и Степан снова заговорили:

— Вот мы и пообещали той окаянной чалдрине поспособствовать…

— Если не погубит нас, мы ей скифский золотой меч добудем.

— Неужели поверила?..

— Поверила, да не очень. Дала нам срок — ровно год.

— И ни одного денька лишнего.