Если кто-нибудь заявлял, что негоже восседать животному там, где люди пьют и едят, тут же следовал ответ:

— У нас одна серая тварь — и то спокойная, а у тебя за пазухой — десятки, и все шустрые, пронырливые…

И сделавший ведьмам замечание вдруг ощущал за пазухой и в карманах копошащихся мышей. В ужасе человек стряхивал их, но проклятых грызунов становилось все больше. С отчаянным воплем и под смех Ирицы и Босорки незадачливый ревнитель порядка выскакивал прочь из шинка.

А довольные ведьмы принимались за горилку. И беда шинкарю, если этот напиток был разбавлен или не так приготовлен. Тогда следовало наказание посерьезней, чем мыши за пазухой.

В одно мгновение все имеющиеся в шинке запасы горячительных напитков превращались в простую воду, и хозяину долго приходилось умолять Ирицу и Босорку, задабривать подношениями, чтобы они вернули вину и горилке прежнее качество.

Опустошив штоф, дамы требовали второй. Кот в употреблении горилки не отставал от хозяек. Он громко и смачно лакал ее из миски, щурился от удовольствия, разбрызгивая горячительный напиток во все стороны.

Если ведьмы находились в благодушном настроении, то после первого штофа затягивали излюбленную песню:

Кот, очевидно, был весьма сострадательным существом. Хоть и слышал он по нескольку раз в день о том, как чаровница отравила бедного Гриця, все равно переживал смерть хлопца и плакал по-человечески, навзрыд. Делал это серый любитель горилки так заразительно, что многие в шинке тоже пускали слезу.

Но Ирице и Босорке долгое уныние и печаль были не по душе.

Пьяные дамы прекращали пение.

— Чего носы повесили?!.. Хватит нюни распускать, рвань босяцкая! Подумаешь, отравили хлопца! И с вами подобное случится, если такими слезливыми и понурыми будете!.. — вопила Ирица.

— А ну, шебеники окочурные, прочь с лавок!.. Желаем плясать!.. Хотим гопак с мордобоем! — подхватывала Босорка.

И наступало в шинке светопреставление.

Народ послушно отрывался от столов и пускался в пляс. Никто не мог уклониться. С каждой минутой темп нарастал.

А ведьмы, с хохотом взобравшись на стол, пританцовывали и приговаривали:

— А ну, поддай жару!..

— Ох и застоялись хлопцы!..

— Видать, в крови вашей больше воды, чем горилки!..

— А чего ж ваши кулаки уснули?

— Может, разучились чужие зубы считать да кровь пускать?!