Мери кивнула. Она тоже так думала. Они разом поднялись и направились к Джеймсу Бонни. Хмурый молодой человек даже головы не поднял, чтобы с ними поздороваться, сидел и крутил в руках стакан с ромом.

— Говорят, ты вербуешь корсаров? — спросил Балетти.

Бонни вздохнул, поставил стакан и посмотрел в глаза маркизу:

— У тебя есть корабль?

— Нет, мы были в команде Вейна.

На лице у Бонни появилась недобрая усмешка, и Мери увидела, что он изо всех сил стиснул стакан, едва не раздавив его:

— Вейна или Рекхема?

— Рекхем захватил «Реванш», а нас с Вейном отпустил на шлюпе.

Джеймс Бонни хмыкнул и залпом опустошил стакан.

— Рекхем все отнимает, — изрек он. — Все пачкает. Даже любовь.

Мери и Балетти не успели задуматься над смыслом его слов — у дверей раздался громовой смех Джона Рекхема. Мери стояла как раз напротив входа, и теперь ее взгляд переходил с перекошенного лица Бонни, покрывшегося крупными каплями пота, на довольную физиономию пирата, который только что ввалился в зал, обнимая за талию рыжую красотку, так и светившуюся счастьем. Талия у красотки заметно раздалась.

Бонни, по всему было видно, исходивший яростью, замкнулся в напряженном молчании. Мери и Балетти не посмели его молчания нарушить: должно быть, раздор у парней начался именно из-за этой рыжей, значит, лучше не вмешиваться.

Рекхем с притворной развязностью обогнул их стол, но Мери заметила, как он сжал пальцы на бедре девушки, бросившей на Мери мимолетный взгляд. В следующее мгновение Джон уже увлек девушку за собой, но Мери обернулась вслед: ей хотелось еще раз вглядеться в лицо рыжей незнакомки.

Должно быть, у той пробудилось сходное любопытство, потому что, воспользовавшись тем, что Рекхем выпустил ее из рук, она тоже обернулась и посмотрела на Мери с нескрываемым интересом.

— Нечего на нее пялиться, — проворчал Бонни. — Эта холера уже нашла себе хозяина!

— Кто это? — спросила Мери, не понимавшая, почему ее так странно влечет к этой девушке.

— Моя жена, — усмехнулся Джеймс Бонни.

Бросив на рыжую полный ненависти взгляд, он отвернулся и плюнул на пол.

— Мне очень жаль, — подал голос Балетти.

— Сам виноват, — проворчал Бонни. — Не надо было позволять этой твари себя охмурить. Она хотела моряка — она его нашла. Но я еще свое возьму. Рекхем получил королевское прощение, но она не захочет растить своего ублюдка на его корсарское жалованье. Мадам, несмотря на повадки портовой шлюхи, привыкла к роскоши. Рано или поздно Рекхем снова возьмется за свое. — Он опять усмехнулся и налил себе вина.