Поутру купив букет цветов и обручальные браслеты, наняв экипаж он отправился за Лелеей. Мужчина знал из какой она деревни.

Лелея стояла во дворе и развешивала пеленки и детские вещички, видимо не долго ее отец оставался холостяком, и у Лелеи уже появились младшие братья и сестры. Когда у дома остановился экипаж, из избы выглянули перепачканные любопытные детские мордахи. А Лелея, увидев Грегори ахнула и выронила из рук таз с бельем прикрывая лицо руками. Девушка засмущалась своего вида, старой полинявшей юбки и заштопанной во многих местах рубахе.

Грегори, подошел к девушке, и встав на одно колено и сказал: «Лелея, как большое видится на расстоянии, так и я потеряв тебя из моей жизни, понял, жизнь моя без тебя пуста. Лелея, я хочу эту жизнь прожить с тобой, просыпаться и засыпать рядом, вместе решать проблемы и вместе наслаждаться жизнью. Лелея, ты выйдешь за меня?

Девушка подняла на него глаза и робко прошептала:

— Да.

В Эльт они уже вернулись мужем и женой. Иногда по ночам Грегори просыпался и боялся пошевелиться, ему казалось, что это сон, безумно счастливый сон, и если сейчас он пошевелится, то проснется и сон развеется. Но нет, под боком также сопела его Леечка. И счастливый артефактор засыпал дальше. Счастье в личной жизни, с новой силой вдохнуло в него желание изобретать непревзойденные шедевры. Каждый артефакт, который изобретал Мастер Грего, а теперь в его неполные тридцать лет, к нему обращались только так, выказывая уважение и почтение, был уникален. Никто не мог повторить плетений мастера. Его артефакты стоили очень дорого, да на самом деле они были бесценны. Артефакты мастера Грего, ценились выше фамильных драгоценностей. Его даже приглашали возглавить факультет артефакторики в Эрлот, но мастер отказался, не желая покидать своё уютное домашнее гнездышко. Дом теперь мало походил, на тот в котором он провел детство. Теперь он больше походил на дворец с парковой зоной вокруг. Грегори выкупил дома своих соседей и разбил вокруг дома, фруктовый сад. За вклад в процветание государства император пожаловал ему баронский титул. Лелея и артефактор готовились к появлению их долгожданного первенца. И казалось счастье их будет длится вечно. Подходила дата родов. Все чаще на лице Лелеи проскальзывала грусть и обреченность, однажды вечером готовясь ко сну, она заговорила:

— Грег, милый, обещай мне, что если со мной, что-то случится, ты не оставишь нашего ребенка.

Грегори не понравились слова жены:

— Леечка, что ты такое говоришь, что с тобой может случится? — и он обнял жену.

— Просто, в последнее время меня преследуют какие-то плохие предчувствия, а я знаю, что ты очень привязан ко мне.

— Не просто привязан, я люблю тебя, и жить без тебя не хочу, — перебил он жену.

На что она, лишь вздохнула, продолжила:

— Поэтому я и прошу тебя, чтобы со мной не случилось, ты должен жить дальше, ради нашего ребенка!

Артефактор решил, что у беременной женщины просто страх перед предстоящим процессом, он слышал, что юные мамочки часто нервничают перед родами, и поцеловав ее мягко сказал:

— Обещаю.

Настал день родов. Схватки начались с утра и не прекращались больше двух суток. Сил у женщины не осталось, вызванные лекари, ничем не могли помочь, лишь хмуря лоб. Затем у Лелеи открылось кровотечение и Грегори выставили из спальни. Через несколько часов, повитуха вынесла мастеру завернутую в кулек, сморщенную девочку, которая смешно кряхтела. Мастер облегченно вздохнул, взял кроху на руки и хотел поблагодарить лекарей, но увидел как те отводят глаза. Он ринулся в комнату, где уже белой простыней накрывали бездыханное, окровавленное тело его Леечки. Новоиспеченная баронесса Грего умерла родами.

И только данное обещание своей покойной жене, удерживало Грегори от опрометчивых поступков. Девочку он назвал Жоржетта в честь своей матери, мадам Грего. Когда она еще была младенцем, мастер изобрел артефакт-маячок, чтобы всегда знать где его дочь и все ли с ней в порядке. Это была сережка-гвоздик, вставленная в ухо она исчезала, и снять ее мог только сам артефактор. Но мастер даже дочери не собирался раскрывать тайну наличия на ней артефакта.

Пролетели года и Жоржетта выросла в милую девушку, но слишком избалованную своим отцом. Однажды она привела в дом молодого человека и сообщила:

— Папа, это Анри. Мы любим друг друга и планируем поженится. Ты ведь уступишь нам этот дом?

На что мастер, лишь согласно кивнул. Ему было не по нраву, что молодой человек, не поговорил с ним предварительно, не попросил руки дочери, и собирается переехать на все готовое к своей жене. Но ради счастья дочери промолчал. Его давно начали мучить боли за грудиной, и он надеялся устроить жизнь дочери с достойным мужчиной, чтобы с чистой совестью можно было отправляться на встречу к Лелее.