– Знаешь, что мне нравится в черных женщинах? – спросил он, осматривая меня с головы до ног. – Даже когда вы крупные, вам это идет. У вас пропорциональные бедра и все остальное. И жопа. Везет вам.

Я оставила его на постели, а сама ушла в душ послушно скрести бритвой ноги. Когда я вышла, Гай уже спал прямо в трусах, поверх одеяла, на своей половине кровати лицом ко мне. Я рассматривала его ресницы, гадая, сколько денег я могла бы выручить, если бы продала их как накладные.

Я сидела и смотрела на него, вспоминая наше с Томом первое Рождество.

У меня никогда не было традиционного Рождества в кругу большой семьи. Когда мой отец еще жил в Лондоне, он проводил Рождество со своей настоящей семьей и в другом доме; меня не приглашали, но меня это вполне устраивало, потому что его жена была настоящей ведьмой. Насколько я знала, в хостел к маме гостей пускают по одному и всего на час, так что этот вариант тоже отпадал. За неделю до первого Рождества с Томом мы сидели с его родными вечером в пятницу, ели рыбу с картошкой и говорили о том, как идут дела у «маленького африканского мальчишки», которого они спонсировали, как вдруг его мама потянулась через стол и коснулась моей руки.

– Знаешь, Квини, мы бы были рады тебя видеть на Рождество здесь, в Питерборо.

– Неужели? – брат Тома был явно не в восторге.

– Не беспокойтесь, я всегда езжу на Рождество к бабушке, – ответила я с улыбкой.

– Ты уверена? – спросила мама Тома. – Мы будем счастливы тебя видеть, да и твои подарки уже сложены под елку.

– Она может открыть их и после Рождества.

Опять Адам. Его голос теперь звучал громче.

Том перехватил мой взгляд и кивнул.

Я посмотрела на Адама и ответила:

– С радостью. Спасибо, Вив.