– Не сейчас. Нужно скрыть их следы. Они стащили у военных ящик оружия, ящик здесь, а оружие брошено, его нужно закопать.

– Дети, что с них взять. У тебя пять минут. – отдает приказ миниатюрная старушка и сразу становится ясно, что именно она тут Большой Босс.

Как только военный выходит из каюты, я подмечаю, что его форма отличается от нашей. К нам приходит врач. Женщина средних лет осматривает Рэя, проводит какие-то манипуляции. Ставит капельницу, уколы, она зашивает ему живот, говоря, что если бы нож вошел на сантиметр глубже, то она бы была бессильна. В итоге Рэй отключается.

В течение десяти минут не происходит ничего, и одновременно очень многое.

Гаррет продолжает спать, Джервис достал его из ящика и уложил на кровать рядом с Рэем. Я обессилено сижу на полу каюты и не могу поверить, что скоро мы будем свободны.

Джервис поговорил с Джудит. Их разговор был настолько милым и странным, что я не могла не подслушать. Сидя на полу у стены, Джервис спросил у девушки:

– Что будешь делать дальше?

Пару секунд она смотрела в сторону, но в итоге ответила:

– Поеду с бабушкой домой, а дальше не…

– Пойдем со мной. – перебил её он.

Джудит так резко перевела на него свой взгляд, что я побоялась, как бы в этот момент у неё не открутилась голова.

– Почему ты зовешь… меня? – неуверенно с красными щеками спросила она.

Но ещё более алые щёки были у Джервиса, когда, глядя в глаза девушки, он тихо произнес:

– Потому что ты мне… нравишься. Сильно. – не получив должной реакции, он тут же начал оправдываться как школьник. – Но если ты не хочешь, я не буду тебя за…

– Я согласна. Я поеду с тобой.

И на этих словах яхта пришла в движение.

Мы выжили. Мы выбрались. Мы победили.

Через пару часов, когда Джервиса и Джудит не было в каюте, Гаррет пришел в себя. Проснувшись, он выслушал меня и даже не язвил по поводу того, что мы тащили его в мини-гробу. Рэй до сих пор спал. Мы с Гарретом сидели в тишине, я не знала, как начать с ним разговор, и он начал его сам.

– Почему ты ни разу не спросила меня о том, что сказал Коди?

– Если ты захочешь, то скажешь сам.