Полина смотрела на Мельника своим фирменным взглядом — требовательно и жестко. Он чувствовал, что начинает злиться, однако подавил в себе это чувство.

— А ты смогла бы убить?

— Если бы знала, что человек опасен?

— Да.

— Не знаю, — Полина помолчала. — Мне кажется, что Да, но, когда я думаю об этом, ситуация представляется мне плоской. Ненастоящей. Так что на самом деле я не знаю, что стала бы делать, если бы у меня был нож, а убийца стоял передо мной.

— Я мог бы дождаться, когда он снова сорвется, и убить его, защищая следующую жертву.

— Да, так было бы проще. Когда есть весомый повод, убивать, наверное, легче.

— Но Бойко успокаивается! Кто знает, как долго он будет стабилен? Я могу потерять бдительность. Понимаешь, связь с ним требует физического напряжения…

— Ты оставишь все как есть? — спросила Полина, перебивая его.

— Нет, — ответил Мельник. — Я решил идти в полицию.

— Думаешь, они не поднимут тебя на смех? Уверяю тебя, к ним ходят толпы сумасшедших.

— Я знаю, где тело, а девушку наверняка ищут.

Полина стиснула челюсти и прищурила глаза.

— Иди, — злобно сказала она, — иди в полицию, если ни на что другое не способен.

— Почему ты злишься? — спросил Мельник.

Полина вскочила и вышла к нему из-за стойки. Из-за разницы в росте голова ее оказалась задрана вверх, зрачки расширились, а острый подбородок нацелился Мельнику в самое сердце.

— Потому что ненавижу тебя! Почему ты не любишь Сашу?

— Я люблю.

— Почему никогда об этом не говоришь? Все десять лет, которые ты рядом, ты мучаешь ее своим безразличием! Ты дразнишь ее: ничего не делаешь, но и не уходишь! Это пытка для нее, настоящая пытка.

Мельник молчал, не желая оправдываться. Он впервые слышал о том, что его присутствие для Саши мучительно. Он любил ее все десять лет, прошедшие со дня их знакомства, но понял, что любит, совсем недавно.