Вздрогнул и погас электрический свет фонарей — на город надвигалось утро. Айсылу заплакала от отчаяния, а Соколову все никак не удавалось надавить как следует, и тут их безнадежную, патовую ситуацию изменило вторжение новых людей. Затопали ноги, залаяла собака. Полицейские появились вместе с Иринкой, которая казалась совсем бледной в неярком предутреннем свете, несмотря на свою смуглую кожу.

Соколова оттащили от жертвы. От резкого рывка он завалился на больную ногу и закричал высоким старушечьим голосом. Айсылу упала рядом с Настей на колени и схватила ее за руку. Рука была совсем холодной, словно уже неживой. Следователь подошел к Айсылу и, обняв за плечи, сказал:

— Сейчас приедет скорая. Отойдите, пожалуйста.

Но Айсылу не послушалась. Она подняла глаза на следователя и сказала:

— Я с ней посижу. Чтобы ей страшно не было.

Он начал было говорить:

— Да она же без сознания… — но потом махнул рукой.

Айсылу тихонько зашептала:

— Боль уйдет, все пройдет, спи-отдыхай, спи-отды-хай…

— Это вы вызвали полицию? — спросил ее следователь.

— Я. Я вызвала, да.

— Но где же тогда Вячеслав Мельник?

— Нету его здесь. Только этот, убийца…

— Но вы сказали, тут будет Мельник.

— Я сказала не так.

— Ну хорошо, вы сказали: тот, кто убил женщин, а потом сбежал.

— Не так. Кто убил и ушел от наказания. Я на этого всегда думала, всегда его подозревала. Потом увидела: Анастасия Михайловна в парк входит, следом — он. Позвонила, Иринке вас велела ждать, сама сюда побежала. Такая история.

Она замолчала и отвернулась к Насте.

— А что вы вообще здесь делали ночью? — Следователь присел на корточки рядом с ней, но Айсылу к нему даже не повернулась.

— Я думала, не Слава это. И когда сбежал Слава, то мы с Иринкой сюда решили прийти на всякий случай.