Жидовство прекрасно знает, что эта победа повлечет за собою огромные, неисчислимые по убыткам, потери для мирового кагала и в России, и за границей, а потому было бы очень странно, если бы кагал не использовал всех способов и возможностей сорвать эту победу. Мы уже отмечали и разъясняли ряд таких попыток в Киеве, окончившихся неудачею, благодаря выдержке и самообладанию многотерпеливого русского народа…

Осложнения, или попросту, погром – как мы уже много раз предупреждали наших читателей и единомышленников, представляет собой величайшее зло для России и русского народа, и мы, стоя твердо на строжайшей почве закона и порядка, осуществляя слова обожаемого Самодержца – всемерно предостерегаем русских людей от самомалейшего проявления незакономерности. <…>

Долг всякого честного союзника, патриота, верноподданного русского человека – примкнуть к этому великому делу, твердо памятуя, что всякое незакономерное выступление против жидов в связи с делом Ющинского будет подрывом русского дела, русской патриотической политики в России – предательством родины, требующей в эту серьезнейшую, историческую минуту от населения спокойствия, выдержки и самообладания.

(Русское знамя. 1913. № 239. 24 октября.)

Господину прокурору Киевского окружного суда

Записка № 96

Разговоры с людьми, видевшими труп Ющинского, сведения из печати, а затем фотографии покойного навели меня на мысль, что Ющинский умер совсем не мучительно и существующее о сем мнение не только ошибочно, но явилось еще и причиной того, что следственная власть принуждена была рыться в куче фактов по большинству в делах почти не имеющих значения, тратить энергию на выявление связи и причинности фактов и чисто технической работой отгородить от себя суть дела.

Смерть Ющинского не была мучительна, <…> кровь из тела не выступалась, а высасывалась специальным инструментом или инструментами, уверенным <sic> в изложенном является от следующего: 1) На теле Ющинского прижизненных знаков насилия не оказалось; 2) На теле, голове и ранах свернувшейся крови не оказалось, и 3) Фуражка Ющинского была исколота чем-то похожим на шило, с очевидной целью дать ложный след, <…> врачи, производившие вскрытие, удивлялись искусству нанесения уколов; есть раны на артериях; и ни одна из артерий не пробита, т. к. кровоизлияний в мускульную ткань не найдено.

Рис. 20. Расположение ран на теле Андрея. Коллекция микрофильмов «Материалы по делу Бейлиса», © East View Information Services

Смертельным ударом в сердце закончилась операция <…>. Тело было брошено на что-нибудь мягкое, т. к. ссадин и ушибленных мест не оказалось на теле, следовательно, Ющинский убит в помещении, в котором для его смерти были сделаны приготовления. Лоскут вышитой тряпки, найденный в кармане Ющинского, положен туда с той же целью, с которой была и скомкана (?) шапка, т. е. навести кого следует на ложный след.

Для обескровления тела нанесено было 47 ран, поэтому утвердилось мнение, что раны – следы истязаний. Из раненой артерии ключом брызжет кровь, это известно так же что раны в артерии не болят, пока из них бьет кровь. Ясно, что убийцы или убийца Ющинского, нанося ему раны, имели в виду совсем не мучительность.

Над выяснением этого наиболее темного места в данном факте я потерял полтора месяца времени, и результатом нудной, кропотливой работы, которая мною сделана только на основании фотографии и списка всяких ран с указаниями мест, куда они нанесены, и потому в ней возможны и ошибки, для проверки коих при сем прилагаю мой рисунок на теле Ющинского, – явилось следующее: